– Нет.
– А был?
– Да нет! Он ни разу не был женат. По крайней мере официально.
– А он, случайно, не был влюблён в Анну?
– У меня таких сведений нет, – удивлённо протянул Наполеонов. – Хотя подозрения на этот счёт имеются. Однако любовь к жене друга не является преступлением.
– Как сказать… – Мирослава задумалась.
– Ты чего? – спросил Наполеонов.
– Ничего. Пожалуй, мне нужно свести знакомство с этим парнем.
– Зачем? – спросили в один голос Морис и Шура.
– За надом, – ответила Мирослава и попросила: – Продиктуй мне его телефон.
– Я могу дать тебе адрес школы, где он работает.
– Не надо. Только телефон.
– Да пожалуйста! – пожал плечами Наполеонов.
Получив желаемое, Мирослава перевела разговор на нового кота своей тёти:
– Тётя Виктория жалуется, что весь первый месяц после появления в их доме Фильки она ходила вся оцарапанная с головы до ног.
– Наверное, котёнок принял Викторию Петровну за скалу, а себя вообразил доисторическим художником.
– Тебе весело, – обиделась Мирослава за тётю, – а тёте Виктории не очень.
– Она могла бы одеться, как эти, ну, как их… – Шура пощёлкал пальцами. – О, вспомнил! Кинологи, которые тренируют собак.
– Не остроумно!
– На вас не угодишь, – притворно вздохнул Наполеонов.
– К тому же котёнок лижется и кусается, как щенок.
– Ну и назвали бы его котёнок Гав!
– Я тоже предложила тёте эту идею, – призналась Мирослава.
– А она?
– Она спросила меня: «А как я буду звать его?» Говорю: «Гав!» Она отвечает: «Представь, выхожу я во двор и кричу: „Гав! Гав! Гав!“ Что, по-твоему, обо мне подумают люди?»
Наполеонов заржал.
– У меня была та же реакция, – сказала Мирослава, не улыбнувшись. – Но тётю это не развеселило.
– Чтобы он не кусался, можно удалить ему зубы, – предложил Наполеонов.
– Изверг! – возмутилась Мирослава.
– И как, по-твоему, кот будет есть? – сердито спросил Морис.
– Он может заглатывать пищу, как удав. Тем более что современные коты едят всякую гадость. Это только вы своего кота кормите натуральными продуктами.
– Не только мы, – не согласилась Мирослава.
– Тогда я бы посоветовал Виктории Петровне держать своего кота в вольере!
– Но он же кот, а не дикое животное.
– Раз кусается, – не согласился Наполеонов, – значит, дикарь.
– А я думаю, что он подрастёт и успокоится, – сказал Морис.
– Может, оно, конечно, и так, – Шура почесал макушку, – нам же остаётся надеяться, что он до той поры не сожрёт твою тётку. Кстати, как она там вся покусанная пишет свои романы? И пишет ли вообще?
– Пишет, – вздохнула Мирослава. – И, как и на заре своей писательской карьеры, беспокоится, понравятся ли они её читателям. Даже стих сочинила.
– Что за стих?
– Про любовь… – неопределённо отозвалась Волгина.
– А она тебе его читала?
– Даже на телефон скинула.
– Так прочитай нам!
– Ладно, если хотите, слушайте:
Отыщите меня в лабиринте!
Я, читатель, не прячусь от вас.
Мои книги с собой заберите!
Я хочу ими радовать вас!
Свет хочу вам дарить ежечасно,
Чтобы вы оставались со мной.
Так и знайте, что вы моё счастье
И что каждый из вас мне родной.
Глава 20
На следующее утро Мирослава позвонила Новогорскому.
Тот, увидев незнакомый номер, отвечать не спешил, ей пришлось ждать почти минуту.
– Кто это? – насторожённо спросил Новогорский.
– Здравствуйте, Савелий Лукьянович. Вам звонит детектив Мирослава Волгина. Я по поводу вашего друга.
– Вадима?
– Да.
– Но у меня уже был оперативник, и я рассказал ему всё, что знал, – торопливо проговорил Новогорский.
– Я знаю, Савелий Лукьянович, – мягко проговорила Мирослава, – но я надеюсь, что вы не откажетесь встретиться со мной и поговорить в неофициальной обстановке.
– В неофициальной? – уточнил Новогорский.
– Совершенно верно.
– Хорошо. Но я могу встретиться с вами только после работы.
– Отлично!
– Я работаю в школе и раньше восьми встретиться с вами не могу.
– Значит, встретимся в восемь.
– Где?
– Где вам удобнее, например, в каком-нибудь кафе, – предложила Мирослава.
– Лучше в парке! – поспешно ответил Новогорский.
– В парке? – удивилась Мирослава. – Но там в это время уже прохладно и темно.
– Ничего подобного! – возразил Савелий Лукьянович. – На аллеях светят фонари. А насчёт прохлады просто оденьтесь потеплее.
– В парке так в парке, – вздохнула Мирослава.
– Тогда в городском парке в восемь возле входа, – назначил свидание менторским тоном Новогорский и, уже собравшись отключиться, опомнился и спросил: – А как я вас узнаю?
– Я сама вас узнаю, – сказала Мирослава и отключилась первой.
Узнав о том, что Новогорский назначил ей встречу в парке, Морис проговорил:
– А он, случайно, не маньяк?
– Вроде нет, – улыбнулась та.
– И всё-таки мне лучше побыть поблизости, – не перестал беспокоиться он.
– Будь, – разрешила Волгина, – если только сумеешь быть незаметным.
– Я сольюсь с ландшафтом, – пообещал Миндаугас.
– Я ему предложила встретиться в кафе, – проговорила Мирослава, – но он отказался.
– Вот это-то мне и кажется подозрительным.
– Не скажи. Может быть, он просто бедный.
– Но он же директор школы!
– А ты думаешь, что директора обычных городских школ у нас как сыр в масле катаются?
– Может, и не катаются, – согласился Морис, – но уж на кафе-то деньги можно найти!
– Постарайся думать логично.
– Как это?
– Очень просто. С чего это Новогорский должен тратить свои кровно заработанные деньги на какую-то постороннюю тётеньку?!
