вытянутой руки. Когда же это началось? Когда в моей душе зародилось это притяжение?
Марк неспешно касается руля, словно и сам пытается сбросить путы обуявшего нас обоих момента.
Шум заведенного мотора кажется сейчас лишним. Инородным…
Марк выезжает с парковки, а я, почти не моргая, смотрю в лобовое стекло. Яркий свет фонарей облизывает кожу.
Поправляю воротник пальто и, выпустив из легких скопившийся воздух, поворачиваю голову в сторону водительского кресла.
Марк барабанит пальцами по рулю, смотрит на дорогу, явно увлеченный какими-то своими мыслями.
– Время около восьми, – прочищаю горло, покашляв в кулак, – а в офисе была куча народу, почему?
Марк медлит с ответом. Поворачивается ко мне, будто хочет удостовериться, что я настоящая.
– Такое часто бывает. Большинство остается сверхурочно. Это неплохая прибавка к зарплате.
– Ясно.
Киваю и снова погружаюсь в тишину. Разговор не клеится. Да и вообще весь сегодняшний вечер выглядит сплошным абсурдом. Неужели люди, когда нравятся друг другу, действительно ведут себя как идиоты?
Я что, только что призналась самой себе, что меня к нему тянет? Более того, разрушила собственный страх и поверила в то, что тоже ему небезразлична?
Машина притормаживает у ресторана с оригинальной вывеской и большими витринными окнами в пол.
– Мы сюда?
– Да. Но если не нравится…
– Нравится, – начинаю тараторить и уже толкаю дверь, чтобы выйти из машины.
Оказавшись на улице, прижимаю кросс-боди к груди до момента, пока ладонь Марка не ложится на мою спину.
За столом я все еще чувствую шлейф нашей недавней близости. Может быть, оттого мне настолько неловко?
Улыбаюсь официанту и залпом осушаю бокал игристого. Пузырьки приятно щиплют гортань.
– Оставьте бутылку, – просит Марк официанта, но смотрит при этом на меня.
Официант снова наполняет мой бокал и удаляется.
– Это была разовая акция, – смотрю на хрупкое стекло с шипучей розовой жидкостью, начиная теребить салфетку под тарелкой. – Если ты хочешь меня споить, то не выйдет.
Марк лениво улыбается, но, видимо, решает проигнорировать мое замечание, потому что переводит тему.
– Почему ты поступила сюда, а не в Москву?
– Честно? Просто хотелось уехать подальше от родного дома. В Москве я бывала нечасто, а сюда приезжала в гости к папиной сестре, почти каждое лето. Три года назад она переехала в Ригу. Предлагала жить у нее в квартире.
– Почему отказалась?
– Не хотелось быть обязанной. В общаге проще.
– У тебя плохие отношения с родителями?
Марк кладет ладонь на стол, принимая максимально расслабленную позу. Я же, наоборот, сжалась, как еж. Может быть, и неплохо выпить еще бокал.
– Неидеальные, – пожимаю плечами и ловлю его взгляд. – Что насчет тебя? Руслан забавный дядька. Зачем ты хотел его обмануть?
– Какое-то время был уверен, что он хочет присвоить себе бизнес моего отца.
– Были предпосылки?
– Мне так казалось.
– А сейчас?
– Сейчас все иначе. Почему твоя подруга три года назад не рассказала, что это была ты?
Я сразу понимаю, о чем он. Мы раз за разом возвращаемся к ночи на той вечеринке.
– Я ее об этом попросила.
– Зачем?
– Не хотела в тебе разочаровываться. Знаешь, так бывает. Ты видишь человека, сопоставляешь его с красивой картинкой, он видится тебе гораздо лучше, чем есть на самом деле, и в какой-то момент ты дико боишься разочароваться в своих утверждениях.
– То есть я для тебя красивая картинка? – Марк улыбается. – Так меня еще не называли.
– Твой образ – картинка. Не ты.
– Ты мне понравилась в тот вечер. Это так интересно, когда симпатия рождается где-то в подсознании. Я понятия не имел, как ты выглядишь на самом деле, но твой голос, слова, взгляд – все в тебе забралось на подкорку. За один вечер. Не думал, что так вообще бывает.
С каждым сказанным словом дышать становится все труднее. Я анализирую его откровения и не могу поверить, что слышу это…
Это приятно и пугающе одновременно.
Чтобы сбить морок признания, я делаю то, что часто практиковала в разговорах с мамой, чтобы сбить ее с мысли и перестать капать мне на мозги. Перебиваю каким-то совершенно не имеющим к разговору вопросом.
– Ты умеешь играть на гитаре? – хватаюсь за ножку бокала и придвигаю его к себе.
Марк на секунды сводит брови к переносице, но почти сразу расслабляется и кивает.
– Серьезно? Умеешь играть?
– Тебя это удивляет?
– Нет, просто не могу представить у тебя в руках гитару. Я ходила в музыкалку, но мне медведь на ухо наступил. Вообще нет ни слуха, ни голоса, ни чувства ритма.
Помню, как мама была этим шокирована. У моей подруги был великолепный голос, а меня природа данным талантом обделила. На какое-то время это стало настоящей трагедией в нашей семье. Какой же абсурд!
– Это точно мало похоже на трагедию, – Марк пожимает плечами и, словно сорвавшись с цепи, начинает заваливать меня вопросами. Про кино, музыку, интересы, путешествия. О последнем мне особо рассказать нечего, но в какой-то момент я ловлю себе на том, с каким интересом слушаю его рассказы про другие страны.
– Здорово увидеть полмира, когда тебе нет еще и двадцати пяти. Многие могут об этом только мечтать.
За время наших простых разговоров я даже не заметила, как Марк придвинулся ближе ко мне, и теперь мы сидим рядом, а не друг напротив друга.
– Иногда для счастливой жизни этого оказывается ничтожно мало, – он снова улыбается, но я отчетливо понимаю, что именно сейчас он делает это не по-настоящему.
– Да, ты прав…
– Когда умер отец, все изменилось.
– Это большая трагедия. Извини, я не хотела затрагивать эту тему.
– Игнорировать ее тоже странно. После его смерти все стало просто по-другому.
– У тебя очень классная мама. Веселая такая, добрая.
На словах о его матери я и правда вспоминаю ее негромкий, но заразительный смех.
– Веселая, да, – Марк кивает и отводит взгляд.
– Я слышала, что она телеведущая…
– Она журналист. Но была и телеведущей, последние годы не работает на камеру. Иногда только пишет статьи.
Разговор начинает просаживаться. Атмосфера становится напряженной. Марк неохотно говорит на эту тему.
– Здорово, – скребу ногтем по ножке стула. Ну вот кто меня за язык тянул?! – Моя мама – бухгалтер, – решаю перевести тему на себя. – Теперь, наверное, понятно, почему я выбрала эконом, всю школу мозг этими цифрами мне выносила. Это же перспективно. Можно найти достойную работу, лучше в иностранной компании, чтобы хорошо устроиться в жизни.
– Тебе для этого нужен языковой лагерь?
– Нет, то есть… Мне нравится.
Вру ему и самой себе. Я терпеть не могу иностранные языки, это просто установка с детства и уже взрослое понимание, что
