– Ты не ведешь себя плохо, Ноэми. Нет, правда. Ну да, ты вспыльчивая, но… – Гэтан замолчал, усмехнувшись.
Его губы изогнулись в непривычной улыбке – совсем без обычной сальности. Гэтан всегда умел задеть в ней эту раздражительную, критичную нотку – этот раскаленный стержень, который она кое-как охлаждала в присутствии Линка. Ее бесконечно злила эта черта Гэтана. Теперь ее это удивило: она была не против, чтобы он знал о ее недостатках; главное, чтобы вообще ее замечал.
– Если честно, мне часто было хреново, и тогда я пытался представить, чем ты сейчас занимаешься… или когда я увижу тебя в следующий раз в автобусе… или как ты будешь жаловаться на французском на то, что дресс-код несправедлив по отношению к девочкам. Больше всего мне нравились дни, когда мы с тобой спорили. Но и без этого было неплохо: может, я видел тебя в другом конце спортзала… или не видел вообще, но знал, что ты где-то там, и я так радовался, что ты живешь в Шивери, что ты есть в мире и в моей жизни. Раньше это было такое бабочье чувство, и я думал, что вырасту из него…
– Бабочье чувство?
– Ну, как от нервов. – Он пожал плечами. – Но нет, не прошло. Просто выросло вместе со мной, и я с ним свыкся. Если для тебя это недостаточно романтично и ты не думаешь, что все это означает любовь, то ладно, ничего страшного.
– Гэтан…
– На этом я закончу свою унизительную речь. Если тебе она безразлична, пойду найду какую-нибудь нору в земле и заползу в нее навеки.
Он потер лоб костяшкой большого пальца.
– В такие моменты мне очень жаль, что я не могу поменяться местами с Линком.
– Не говори так.
Если бы дерево не подпирало ей спину, она бы уже давно сбежала – так же как понеслась тогда с чердака конюшни прямо по снегу, лишь бы не видеть Джонаса. Лучше было совсем исчезнуть, чем сказать что-то не то. Внутри Ноэми плескался целый океан неправильных слов и реакций.
– Да я не напрашиваюсь на жалость. И не шучу. Говорю чисто практически.
Похоже, он это искренне. Он правда так думал.
– Всем бы было лучше, если бы мы с Линком поменялись местами. Включая меня самого. Мне очень жаль, что я жив, а он нет.
Она не знала, как себя вести, когда он был таким: распахнутым настежь, открытым, словно свежая рана. Что она могла сказать? Что это неправда? Вряд ли в мире были люди, которые бы выбрали Гэтана и бросили Линка, но с чего ему вообще думать, что кто-то бы встал перед таким выбором?
– Я уверена, никто никогда такого не думал.
Он развернулся, засунул руки в карманы и пнул корень, не прекращая кивать.
Ноэми вздрогнула. За спиной Гэтана стоял Линк. Надев капюшон, он наблюдал за ними без тени выражения на лице – словно он всегда стоял там и она просто его не замечала, спутав с деревом или тенью. Он выглядел в точности как в ее памяти, но Ноэми знала, что что-то не так. Это было словно прийти домой и обнаружить, что всю мебель в комнате заменили на точные копии. Каким-то необъяснимым образом она узнала его – но не того мальчика, который ходил с ней в одну школу, а ту версию, которую она встретила на берегу озера той светлой, как день, ночью в феврале. Гэтан его еще не заметил, и Ноэми начала надеяться, что это был просто образ из сна.
Ей хотелось спросить Гэтана, видит ли он фигуру, но потом она припомнила, как меньше года назад Гэтан стоял вдрызг пьяный в школьном коридоре.
Теперь шрамы на его руке зажили, и он закрыл их татуировкой. Он копил деньги на колледж. В последний раз, когда, как ей казалось, она видела Линка, Гэтан появился у нее на пороге проверить, все ли у нее хорошо – наконец он сам мог предложить ей помощь. Если он сейчас увидит Линка, для него это может значить нечто отличное от того, что это значило для нее. Она пыталась разгадать секрет этого живущего в пещере двойника, но Гэтан был готов поменяться с Линком местами… Может, увидеть друга вживую – даже если это был всего лишь мираж – станет для него последней каплей. Ноэми хотела разрубить призрака, точно арбуз, зарыться в него ногтями и растерзать на клочки, пока Гэтан не видит.
Но Гэтан увидел. Он развернулся, проследив за ее взглядом – Ноэми никогда не могла скрыть обуревающие ее чувства. Гэтан заметил ужас на ее лице, но не знал, в чем причина. Она боялась призрака, потому что знала, насколько сильно Гэтан захочет поверить в его реальность. Ноэми сразу поняла, что Гэтан тоже его увидел. Он замер, распрямив плечи.
– Какого хрена? – сказал он.
– Гэтан, я не думаю, что это Линк.
Он обернулся на нее:
– Ты тоже его видишь?
Она помедлила, склонив голову набок, но он уже понял ее ответ. Гэтан медленно шагнул навстречу фигуре, протянув вперед руку, словно подзывая дикого пса. Гэтан прерывающимся голосом позвал друга по имени, но вместо ответа Линк развернулся и побежал. Не раздумывая, Гэтан последовал за ним.
Ноэми неслась за ними, выкрикивая имя Гэтана. Она едва успевала, но раз за разом замечала куртку Гэтана прежде, чем он скроется за деревом. Никто больше не должен был видеть призрачного Линка, а уж тем более Гэтан – теперь он может никогда не уйти из леса. Он был в таком отчаянии, что последовал бы за Линком куда угодно. Озеру удалось заманить ее пением скрипки, и, если бы с ней не было Джонаса, она бы до сих пор так и стояла в трансе на дне реки. Но у Гэтана не было ни Джонаса, ни Лайл, ни семьи – никого, и никто не станет его искать, если он не придет домой вечером, потому что дома у него тоже не было. Сумка хлестала Ноэми по бедру, и с каждым ударом она чувствовала вибрацию телефона, но не останавливалась. Был ли это Неизвестный? Тот, кто называл себя Линком и предупреждал, чтобы она держалась подальше от его призрака?
Когда Ноэми добежала до озера, Линк стоял в воде в нескольких метрах от берега. Озеро едва доходило ему до лодыжек. Гэтан тяжело шлепал за ним следом, и его вода скрывала уже до пояса. Ноэми еще раз выкрикнула его имя, а он позвал Линка, а Линк ждал, наблюдая, как Гэтан идет все глубже в воду и готовится утонуть.
Рядом с Ноэми оказался Джонас. Она посмотрела на него. Его рот двигался, но она ничего не слышала, кроме собственного голоса, который сказал: «Держи». Она сняла сумку с плеча и швырнула ее ему в руки.
Ноэми стянула юбку, потом ботинки. Кинула рабочую футболку в мокрую траву.
– Ноэми, подожди! – позвал Джонас.
Не оглядываясь, она сказала:
– Пожалуйста, подожди здесь, пока я не вернусь. Пожалуйста, Джонас.
Она смотрела, как голова Гэтана скользнула под воду. Собравшись с духом, Ноэми приготовилась ринуться в холодную воду, но волны оказались теплыми не по сезону. Она шла по дну, пока то не исчезло у нее из-под ног, и тогда она поплыла к месту, где только что стоял Гэтан. Он исчез – и Линк тоже. От обоих остались лишь круги по воде, которые расходились все шире и догоняли друг друга.
Ноэми нырнула, и голос Джонаса пропал. Ее уши заполнил тихий подводный гул. Она не видела ничего, кроме пузырьков от собственного дыхания, которые всплывали вверх сквозь волны цвета водорослей.
