в Приштине.
Маркос Вафиадес — один из руководителей Компартии Греции и партизанской армии ЭЛАС. Работал в подполье, подвергался арестам и ссылкам. С 1941 года — организатор Сопротивления, с 1942 — командующий частями ЭЛАС в Македонии, с которыми 30 октября 1944 года освободил Салоники.
Участник гражданской войны 1946−49 гг, антисталинист, из-за чего потерял все посты и был исключен из партии в 1950 году. Жил в СССР, его дважды восстанавливали в компартии, вернулся в Грецию в 1983 году, стал членом ПАСОК. Умер в 1992 году в Афинах.
Махин Федор Евдокимович — «генерал трех армий», участник Гражданской и обеих Мировых войн. Из казаков, кадровый военный, полковник Генерального штаба, в ПМВ штабной офицер. Член партии эсеров, по ее приказу вступил в Красную армию, командарм-2 Восточного фронта. Перешел на сторону Народной армии Комуча, сдал чехословакам Уфу, командовал Актюбинской группой войск. После переворота Колчака оказался в оппозиции, эмигрировал в Париж, а затем переехал в Белград. Участвовал в ряде русских изданий и организаций, хранил партийный архив эсеров, постепенно перешел на просоветские позиции.
Член Компартии Югославии с 1939 года. В 1941 году командовал отрядом четников, затем перешел к Тито, в 1944 году в составе военной миссии в звании генерал-лейтенанта НОАЮ посетил СССР. Умер в июне 1945 года в Белграде.
Основные отличия в мире «Юнака» к маю 1943 года:
— налажена координация действий югославских, греческих и албанских партизан;
— вышедшая после Неретвы с гораздо меньшими потерями ОГД получила восьминедельную передышку, в ходе которой пополнила дивизии и вернула в строй большую часть раненых;
— в результате мер доктора Папо заметно снижена заболеваемость тифом, дававшая до четверти пациентов в госпиталях;
— четники не существуют больше как самостоятельная сила;
— вовремя вскрытый замысел операции «Шварц» позволил избежать первоначального удара, сохранить артиллерию и успешно взять Фочу, попутно разгромив хорватские части;
— в НОАЮ прибыли военные миссии союзников;
— завершена Североафриканская кампания, союзники готовятся к высадке на Сицилии;
— немцы полностью эвакуировали Кубань и Кавказ, войска частично переброшены на Балканы и в Италию;
— вместо неудачного рывка к Днепру Красная армия обошла Миус-фронт и взяла Таганрог и Мариуполь, но окружения, подобного сталинградскому, не случилось;
— продолжается сражение за Старую Русу.
Глава 14
Военная дипломатия
Даже временно занятая должность начальника Белградского гестапо принесла много приятных мелочей, из которых и должна состоять жизнь. Машина, паек, выросшая свобода в расходовании оперативных сумм, меньше отчетности и возможность свалить кучу унылой рутины на нижестоящих. А еще большой кабинет и прилагавшийся к нему второй референт. Он, правда, посматривал настороженно, видимо, ожидая что на временно занятое место могут назначить человека со стороны.
Но тут уж все зависит от поворотливости и ловкости исполняющего обязанности — несколько удачных дел, правильная подача и можно выхватить к званию приставку «обер». А там…
Мысли о радужных перспективах, включая возможный перевод в Берлин, мгновенно померкли, стоило Юргену вспомнить о своих коллегах. Работая с ними бок о бок еще месяц назад, он видел их успехи и провалы, завидовал и посмеивался, считая себя гораздо умнее и опытнее. Но сейчас, заняв кресло начальника и почитав ранее недоступные документам, ужаснулся.
Во всем гестапо работал только он и, может, еще два-три человека в самом низу! Остальные отбывали номер, подавали приукрашенные или откровенно липовые отчеты, профукивали целые операции, списывали деньги на несуществующих агентов… В одной только области все показывали великолепные результаты — мастерски избегали выполнения инструкций вышестоящего начальства!
Но сколько при этом непростительных провалов!
Едва войдя в курс дела, Клопф устроил подчиненным грандиозный разнос, тем более, что все их приемчики уклонения от ответственности он отлично знал! Собрав всех в комнате для совещаний, он тихо и медленно цедил слова сквозь зубы, заставляя все это стадо лентяев вытягивать шеи в попытках услышать его слова:
— Истинные защитники Рейха бьются с ордами славяномонгольских варваров! Готовятся сбросить в море войска прогнивших демократий! Уничтожают бандитов в боснийских горах! А вы???
Подчиненные, кто с серьезными лицами, кто с натянутой маской преданности, а кто и кривыми ухмылками, внимали новому начальнику, сидя за обширным дубовым столом на стульях с высокими резными спинками. Некоторые скучающе разглядывали развешанные по стенам акварельные альпийские пейзажи, а Юрген все больше распалялся.
— Вы никчемные работники! Вы только просиживаете штаны, а большевики и английские агенты разгуливают по городам Сербии! И если вы и дальше будете мух ловить, они… они… — он задохнулся от возмущения, — будут разгуливать по Рейху!
Клопф сделал паузу и обвел собрание взглядом — никто из сотрудников не демонстрировал раскаяния, отчего он взбеленился и ударил по самому больному:
— Вы горазды только жрать! Рейх надрывается чтобы дать вам деликатесы, в то время, как наши рабочие испытывают ограничения с продовольствием! И чем вы отвечаете на это? Черной неблагодарностью, провалом за провалом! — он шваркнул на стол пачку дел, испещренных пометками «убит», «скрылся», «не обнаружен».
Из-за спин гестаповцев на секунду высунулась розовощекая морда Франца Магеля, главного умника среди подчиненных. Вот уж кто не дует в ус и прекрасно себя чувствует, сидя вдали от опасных мест, и это взбесило Клопфа еще больше.
— Пять раскрытых дел с каждого до конца месяца!
— Но это невозможно, — пролепетали на противоположном конце комнаты.
И тогда Клопф зажмурил глаза и сипло заорал:
— Dummkopf! Faulpelz! Пять!!! Или, видит бог, я вызову инспекцию из Берлина!
И звезданул кулаком по столу так, что вздрогнули не только все сидевшие за столом, но и стоявший в углу бронзовый бюст фюрера.
Выплеснув напряжение в крик, Юрген отпустил всех мановением руки:
— Идите, работайте…
И обессилено упал в кресло, как только за последним бездельником закрылась дверь.
Утро началось с доклада наверх, срочных запросов из Загреба, Вены и Афин, сообщений из Болгарии от Николы Гешева и стопки отчетов. Через два
