через секунду куда-то звонил.
– Алло, милиция? Тут одна машина нам проезд перекрыла, дайте телефон хозяина! (пауза) Вы не поняли, я из управляющей компании звоню, у меня техника стоит! (пауза) Диктую: Николай-семь-один-два-Анна-Харитон.
Меньше чем через минуту в распоряжении Старицына оказалась вся необходимая информация, и даже больше. Не теряя времени, он звонил дальше.
– Алло! Василий Андреевич? – Старицын разговаривал словно со старинным приятелем. – Ты куда отвёз хабар с переулка Ушкиной?
Водитель выразил недоумение по поводу темы разговора, его неожиданности и тона. Старицын пропустил это мимо ушей.
– Вспоминай, две недели назад это было.
Водитель, очевидно, собрался прощаться с назойливым собеседником, но не тут-то было.
– Ну тогда я напишу в ментуру заяву и приложу видео с камер. Там и тачка твоя, и номер её, и ты сам. Будешь ко мне в кабинет по зеркалам заходить! – Эта оригинальная угроза собственного изобретения ещё ни разу не подводила Старицына. Василий Андреевич почёл за лучшее назвать адрес.
Ямов спрятал украденное у заброшенной казармы по дороге в аэропорт.
– Ну и глухомань! – присвистнул Филипп.
– А вот и наш утеплитель! – обрадовался Саша.
Материалы уже здорово присыпало снегом.
– Кто же нам всё это грузить будет? – задумался Старицын.
Они принялись бродить вокруг, изучая пути подъезда для грузовой машины. Вдруг со скрипом отворилась дверь казармы, и в проёме показался смуглый парень.
– Вот кто нам грузить будет! – сказал Старицын.
Парень смотрел на гостей, а те на него. Повисла пауза.
– Салям алейкум, дорогой! – крикнул Филипп.
– Ва-алейкум салам! – ответил парень и, пока гости не придумали, чего спросить, указал рукой на дверь: – Хотите чай.
От такого неожиданного приглашения без вопросительной интонации посреди январского леса отказаться было невозможно. Посетители вошли в казарму. Парень занимал комнатку, отгороженную от остальных развалин полиэтиленом. Тут вообще всё было оформлено в полиэтилене – и стены, и окно, и пол. Из убранства присутствовал самодельный топчан, заправленный утеплителем и опять же полиэтиленом, печка-буржуйка и стол из поддонов, накрытый не нужно объяснять чем.
Хозяин рассадил гостей на топчане, не оставив места для себя. Он налил в чайник воды из мятой канистры и водрузил его на печку.
– Чем занимаешься? – спросил Саша.
Парень не отвечал, и Саша понял, что нужно выбирать слова попроще.
– Чего тут делаешь?
Парень понял, что обращаются к нему.
– Охраняй.
– Охраняешь? – Саша произносил все слова медленно и разборчиво.
– Да.
– Кто тебя поставил?
– Автом.
– Этот? – Саша показал с телефона ямовскую рожу.
– Автом, – закивал парень.
– Ты давно здесь?
Таджик усиленно закивал, но было очевидно, что он ничего не понял.
– Или недавно? – уточнил Филипп.
И снова кивки с горячим энтузиазмом.
Посидели молча, присмотрелись к обстановке. Саша удивился, как вообще этот робинзон выживает в полиэтиленовом бараке. Днём светло всего по пять часов, а электричества нет, значит, парень сидит в кромешной темноте. Магазинов нет километра на три вокруг, да и деньги же нужны для магазина-то.
– Как, вообще, дела? – спросил Саша, не надеясь на ответ.
– Плоха дела, – сказал вдруг парень, своей откровенностью кольнув каждого из гостей в самое сердце, – ночь приходят…
– Кто приходит? – удивился Саша, проследив за неопределёнными жестами парня. Дело принимало мистический оборот.
– Эти, – таджик вспоминал слово, – дети. Очень злый.
– Гопники к нему наведываются, – пояснил Старицын.
– Да, – подтвердил парень, наверняка не поняв, о чём речь.
Саша обратился к Филиппу и Старицыну.
– У него, наверное, и регистрации нет. Сидит тут брошенный. Ямов же может с ним бутылкой пива рассчитаться.
– У тебя в городе друзья есть? – спросил парня Старицын. – Не понимаешь? Рафик – друг, понимаешь?
Конечно, тот ничего не понимал.
– Ладно, сейчас вернусь. – Старицын достал телефон и вышел.
Вода закипала. Парень невесть откуда достал приличные чашки (только три) и в каждую положил по пакетику чая. Сам в ожидании замер возле чайника.
Старицын вернулся с хитринкой на лице. Он протянул хозяину телефон:
– На, поговори!
Парень недоверчиво поднёс трубку к уху.
– Салам алейкум! – раздалось из телефона.
– Я позвонил знакомым таджикам, – поведал Старицын, пока парень общался, – говорю, пропадает один из ваших. Конечно, отвечают, вези его, поможем. Я им ещё рассказал про вашего Ямова, и что материалы краденые. Сейчас они объяснят, всё нормально будет.
Парень ещё разговаривал, а хлопотливый Старицын сам снял чайник и наполнил чашки. Когда повеселевший таджик закончил звонок и вернул телефон, Иван Иванович снова набрал номер водителя:
– Алло! Василий Андреич? Надо везти всё взад.
Пазл складывается
Когда тёмные делишки Ямова раскрылись, друзьям стало даже как-то скучно от его банальности.
Вот она, схема, как на ладошке.
Ямов открыл фирму на брата своего Тимофея и направил туда всё, что мог, со счёта «Спец-Инвест-Строй-Капитал-Индустрии». Договор, который Ямов состряпал для усыпления бдительности Клавдии, значительно превышал сумму на счёте. Алёна сделала вывод о том, что Ямов замахнулся и на деньги с ещё непроданных квартир. Посмотрела на сайте суда – и точно. Ямов подал иск к застройщику на якобы неуплаченные средства. Хитрец спешил и сумел обойти даже претензионный порядок.
Ознакомившись с материалами дела, Саша и товарищи до мельчайших подробностей вникли в авантюру братьев Ямовых. Не прошло и недели.
То, что в офис застройщика не приходили судебные повестки, означало лишь одно: Ямов написал на почте заявление о перенаправлении корреспонденции на свой адрес. И это быстро скорректировали.
В пятницу вечером в кругу верных соратников Саша взял слово, попросив поправить себя, если ошибётся, и сформулировал положение дел:
– Ситуация печальная, но не критичная. Даже интересная. Продолжаем строить, но пока на внутренних резервах (так Саша называл деньги из сумки). Продавать квартиры пока нельзя, потому что деньги со счёта рискуют уйти брату Ямова. Суд через две недели. Докажем, что сделка фиктивная, шла вразрез с интересами фирмы, суммы неадекватные, работы фактически не выполнялись. Враг не знает, что мы знаем, и в этом наше преимущество.
Соратники согласно кивали.
– Вопросы?
– А что такое любовь? – спросил Филипп.
– А если мы с девочками убьём Ямова, нам будет премия? – спросила Таня, и все с энтузиазмом принялись обсуждать способы возмездия.
– А давайте в суде скажем, что Ямов – любовник Попова, – предложила Алёна. – А что? С Пушной же нормально прокатило.
Саша, глядя на галдящих товарищей, подумал, как же он любит этих оболтусов.
Таран – оружие героев
День суда, о котором по расчёту Ямова знал только он, стремительно приближался. В безымянном клубе отложенного торжества справедливости не теряли времени даром. Досконально изучили материалы и судебную практику. Подготовили доказательства и свидетелей. Ямову победа светила, только
