Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
предстоящей операции, которые накануне вызубрила почти наизусть. Руки не дрожали. Она вообще была удивительно спокойна. Лишь внутри раздувался огонь обиженной гордости, который в последние несколько дней с становился только сильнее, стоило лишь столкнуться на парковке с доктором Лангом. А он ухмылялся развесёлым платьям своего резидента и демонстративно приглашал в ординаторскую, где наливал себе кофе, устраивался на излюбленном подоконнике и чередовал созерцание рассвета с «надеждой на дальнейшее усердие». Кажется, его безмерно веселило лицезрение чужих унижений.
Увы, но сегодня доктору Лангу придётся как-то иначе развлекать почтенную публику в ординаторской. А потому воодушевлённая Рене подмигнула шевелившей на сквозняке лепестками гербере, хлопнула дверью, и по узкому коридору с пузырившимися обоями разнёсся уверенный стук маленьких каблучков.
В палату своей пациентки она вошла в начале восьмого, оставив за спиной удивлённые взгляды Хелен и Клэр. Рене не сомневалась, что об её вопиющем поведении будет немедленно доложено главному ужасу отделения, но лишь улыбнулась и демонстративно аккуратно закрыла замок на исписанном шкафчике. Накинув на шею свой стетоскоп вишнёвого цвета, она искренне пожелала хорошего дня двум подружкам и вышла из раздевалки. Рене прекрасно понимала, что оставалось не больше четверти часа, прежде чем её хватятся. А потом ещё двадцать минут до того, как в помывочную ворвётся разгневанный Ланг. Так что она торопилась.
– Доброе утро, миссис Джеркис.
Рене улыбнулась и подхватила висевший на спинке больничной кровати планшет. Ногой она привычно подвинула табурет, на который тут же уселась, после чего повернулась к лежавшей на кровати пожилой женщине. И первым, что бросилось в глаза, были малинового цвета аккуратно уложенные волосы. Рене на секунду даже зажмурилась от их яркости, прежде чем взяла себя в руки. Ну надо же…
– Меня зовут доктор Роше, и на сегодня я ваш хирург. Как настроение?
Ответом стал пристальный, чуть прищуренный взгляд серых глаз, а потом едва тронувшая тонкие, уже по-старчески бледные губы улыбка.
– Намного лучше, – скупо ответила миссис Джеркис, и голова цвета фуксии склонилась вправо. – Особенно, когда не приходится прямо с утра лицезреть эту бледную мокрицу.
Рене удивлённо моргнула, оторвала взгляд от записей ночной смены и непонимающе посмотрела на свою пациентку.
– Простите, мэм?
– Доктор Ланг способен вогнать в депрессию одним только своим видом. Ну а в моём возрасте чёрный цвет слишком напоминает о скорых похоронах. Вы же, смотрю, предпочитаете что-то поживее. – Миссис Джеркис махнула чуть дрожавшей в треморе рукой на неизменные жёлтые «вишенки» и приподняла левую бровь. О господи! Тоже малиновую. Вышло очень многозначительно.
– Да, я люблю яркие цвета, – искренне ответила Рене, а потом отложила планшет и с интересом посмотрела на свою пациентку.
– Вы похожи на солнце. Вам говорили об этом? – неожиданно задала совершенно бестактный вопрос миссис Джеркис, а затем аккуратно расправила на коленях складки голубого одеяла и сцепила тонкие пальцы. – Да, без сомнений. Из тех птичек, чьё чириканье заставляет просыпаться в хорошем настроении.
– Надеюсь, это не намёк на мою легкомысленность, мэм, – немного удивлённо протянула Рене.
– Отнюдь. Но, знаете, я только и слышу от местной молодёжи, будто их жизнь одна серость. Полоса потемнее, а потом посветлее… – Миссис Джеркис посмотрела на стандартный подвесной потолок, а затем всплеснула руками. – Бог мой, этим детям едва за тридцать, а они уже ведут себя хуже брюзгливых стариков, которые погрязли в жалости или Альцгеймере! Древние старцы с юношеским пушком над губой. Смехотворный пафос! Где радость жизни? Где ощущение молодости? Одно себялюбие и никакого чувства ответственности. – Она нахмурилась, а потом оглядела Рене внимательным взглядом. – Ну а вы, как я посмотрю, находитесь в удивительной гармонии с собой и миром.
– Мы знакомы всего пару минут, – осторожно заметила Рене.
– И что?
– Мне кажется, этого недостаточно для…
– Кажется! – фыркнула миссис Джеркис перебивая. – А кому-то кажется, что ходить задом наперёд – это нормально. Поверьте, эгоизм настолько деструктивен, что его видно сразу. Если сомневаетесь, посмотрите на доктора Ланга. Вот уж кто давно рухнул со всех пьедесталов, а ведь подавал такие надежды.
– Вы знакомы? – удивилась Рене.
– Да, – хмыкнула миссис Джеркис. – Он оперировал у моего мужа острый аппендицит пару лет назад.
– И что слу…
– Разумеется, Джон выжил. Этот брюзга дожил до восьмидесяти и проживет ещё столько же! – Поправив и без того идеальную причёску, отчего блеск волос словно стал сильнее, миссис Джеркис продолжила: – По статистике у доктора Ланга самая низкая смертность, поэтому в этот раз я специально выбрала его. Но, бога ради, ещё никогда я не была так разочарована.
– Но почему? Доктор Ланг действительно лучший хирург…
– Да не в этом дело, милочка! – Рене снова прервали, но она терпеливо улыбнулась. Иногда пациентам просто нужно дать выговориться, позволить выплеснуть волнение и скопившийся страх. Операции пугали многих. – Чтобы разрезать кого-то не надо иметь в себе много человечности, достаточно лишь умеренно ненавидеть людей. А доктор Ланг весьма сильно нас всех недолюбливает. Знаете, что он сказал мне в нашу вторую встречу?
– Что же? – Рене вновь постаралась сдержать улыбку, уже догадавшись, какой ворох сарказма свалился на голову впечатлительной старушки.
– Что в следующий раз мне стоит выкраситься в цвета канадского флага с огромным кленовым листом на макушке!C'était terrible impoli!34– Лиловые брови сошлись на переносице, а Рене пришлось закусить губу. На то, чтобы не рассмеяться, ушли последние силы. И она ни капли не сомневалась, что Ланг отлично повеселился, пока выводил из себя почтенную леди. Право слово, ну что за несносный мужчина? Впрочем, у неё самой начинало рябить в глазах от яркости мельтешившей картины.
– О, я думаю, доктор хотел сделать вам комплимент.
– Как бы не так! Он мерзкий, грубый мальчишка! – звонкий недовольный голос разнёсся по палате, и Рене едва не прыснула снова. Назвать так почти сорокалетнего высоченного хирурга могла только дама весьма почтенного возраста. Потому что уж если кого и стоило здесь обвинять в недостатке взрослости, так вовсе не его. Так что Рене спросила:
– Вас не беспокоит мой возраст?
– А должен? – Женщина вскинула брови, отчего стала похожа на одну из подружек Барби, когда тем исполнится семьдесят. Что же, Рене определённо нравилось такое отношение к старости. Вряд ли она вдохновится этим, когда придёт её время, но настрой миссис Джеркис вызывал искреннее уважение.
– На вашем месте многие бы насторожились.
– Чтобы очутиться на моём месте, надо ещё суметь столько прожить, – Розовые кудри шевельнулись, будто ехидные змеи. – А что до возраста, то здесь всего два варианта. Либо вы недоучка, и тогда моя страховая отсудит у вас и больницы всё до последнего доллара. Либо отличнейший образец таланта, о чём
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
