не думать о случившемся, но мысли то и дело возвращали его к тому, что какой-то недоносок оставил его в дураках. Гулять ему недолго, пытался успокоить себя Вадим, но не мог. Смотрел в зеркало взглядом, полным отвращения к себе, будто видел не свою физиономию, а раздавленное тухлое яйцо. Нет, теперь только труп Стрелка мог успокоить его. Между тем, Акламину Стрелок нужен был живым. Всех своих людей Хичков бросил на поиски Стрелка. Метался, ждал результатов. Наконец, после обеда ему сообщили, что наводка привела к дому двоюродной сестры Стрелка. Вадим тут же отправился по указанному адресу. Перед домом его встретили. Он перегруппировал своих людей и вошел в подъезд, поднялся на второй этаж. Не успели его подручные подступиться к двери, как та перед ними неожиданно широко открылась и из квартиры навстречу выступила высокая женщина крепкого телосложения. Подельники Хичкова, не раздумывая, с ходу, втолкнули ее назад и ворвались в квартиру.
Войдя следом за ними, Вадим прошел через небольшую прихожую и увидел, как в чистой с коврами и недешевой мебелью комнате его подручные мигом смахнули с дивана на пол Стрелка. Тот в черных трусах и синей майке сидел и смотрел телевизор. Появление подельников Хичкова стало полной неожиданностью для него. Не ждал. Даже пикнуть не успел. Все произошло мгновенно, еще быстрее, чем планировал Вадим. По телевизору шла комедия. Только для Стрелка она, похоже, превратилась в трагедию. Его подняли на ноги. Тощего, жалкого, с тонкой шеей, тонкими кривыми ногами. Отличающегося совершенно своей внешностью от комплекции двоюродной сестры. Поставили перед Вадимом. Стрелок был удручен. Губы вздрагивали, глаза бегали.
— В кафе я защищался, — проговорил он дребезжащим захлебывающимся голосом, пытаясь придумать еще какие-нибудь слова в свою защиту. Но слова не приходили на ум. Казалось, вот-вот его хватит кондрашка. Чувствуя себя со всех сторон уязвимым, он пробовал расположить к себе улыбкой. Но улыбка на лице не получалась. И он с обреченным видом стал просить. — Прости, Вадим, прости, я защищался.
— От кого защищался? От меня! Разве ты не знаешь, что от меня невозможно защититься? — спросил Хичков. Он стоял напротив, заслонив собой экран телевизора. Голоса оттуда неслись громко и назойливо. Глянув на подручных, Вадим недовольно бросил. — Да вырубите вы его к чертовой матери!
— Так это, — отозвался один из подручных в легкой куртке с распахнутой грудью, как будто по улицам не кружила осенняя холодная муть, а стояла тридцатиградусная жара. — Пускай на площадке лучше его слышат, чем нас.
— Тогда громче! — распорядился Вадим и снова повернулся к Стрелку.
Сникнув, тот молчал, он знал наверняка, Хичков пришел убить его. Все, веселые деньки миновали. Раньше он приходил за чужими душами, теперь настал черед его души. Какое отвратительное чувство испытываешь в этот момент. Видишь лик смерти и не можешь пальнуть ей в ответ. Безысходность. Он старался смотреть в лицо своей смерти неприязненно, но ее, видимо, совершенно не интересовало его отношение к ней. Ему было страшно.
Сделав звук телевизора громче, так, что от него закладывало уши, подручный ухмыльнулся. Вадим взял Стрелка за майку, тряхнул:
— Хитрый ты, вертун. Но не хитрее меня. Потому что у меня вывернуться не сможешь! И зря ты в кафе разозлил меня! Там все было бы кончено! Не испытывал бы ты сейчас этот ужас. Может быть, уже разговаривал бы с богом. Бог он добрый, всем прощает грехи. А я не бог. Я грехи не прощаю.
Опустив голову, Стрелок слушал, но, похоже, в его сознании сейчас ничего не задерживалось. После слов Хичкова подручные придавили Стрелка книзу, поставили на колени. Вадим сказал:
— Ты наследил, парень. Наверняка, твой след уже топчет полиция. Ты можешь привести ее ко мне! Сам знаешь, от таких свидетелей всегда избавляются. Ты не раз делал это. Так что для тебя нет ничего нового и необычного. Просто пуля в лоб и мозг перестает работать. И никакой полиции ты ничего рассказать не сможешь.
Вытянув тощую шею, Стрелок дернулся:
— Они не найдут меня.
— Но я нашел! — чуть отвислая нижняя губа Хичкова вытянулась, на щекастом лице мелькнула ухмылка.
— Прости, прости, Вадим! Я же все сделал, как был уговор! — опять рванувшись из рук подручных, Стрелок, пресмыкаясь, стал цепляться за соломинку.
— С кем уговор? — жесткий угрожающий голос Хичкова прорвался сквозь звук телевизора и ударил по ушам Стрелка.
Быстро сообразив, что сказал не то, что следовало, Стрелок поправил себя:
— Ни с кем. Я сам. Я все сам!
— Нельзя после себя оставлять нерешенные проблемы! — острые морщины легли на лоб Вадима, он вытащил пистолет. — Твое время закончилось, — сказал обыденно, но твердо, как будто поставил точку.
Однако в этот миг сестра Стрелка, до того смирно стоявшая, прижимаясь спиной к стене и втягивая голову в плечи, вдруг сорвалась с места, оттолкнув от себя подручного Вадима, молчком прыгнула к Хичкову и вцепилась ему в горло. Это было неожиданно для всех. Вадим захрипел, отрывая от себя женщину. Подельники бросились оттаскивать ее. Но оторвать женщину оказалось непростым делом. Она, как клещ, вонзилась в его горло. Пальцы точно окостенели, не разжимались. Хичков задыхался, покраснел, теряя над собой контроль. Палец непроизвольно нажал на спусковой крючок. Раздался глухой хлопок. Пуля вошла в живот. Женщина застыла на короткое время и, не выпуская горла Вадима, стала слабнуть и медленно опускаться на пол. Подручный с усилием оторвал ее руки от горла, и она упала. Хичков шумно со свистом втянул в себя воздух, закашлялся. Кашлял долго, выбрасывая из себя хрипы.
Пока все это продолжалось, Стрелка выпустили из внимания. Точно забыли о нем. Он воспользовался и юркнул из комнаты. Когда его хватились, он уже был на площадке. Внизу на лестнице увидел людей, решил, что это тоже подручные Хичкова, развернулся и побежал вверх на следующий этаж. Выскочившие из квартиры подельники Вадима потеряли его. Метнулись вниз и натолкнулись на тех, кого Стрелок принял за подручных Хичкова. Их было больше. Две группы сразу ощетинились пистолетами. Замерли в тревожном ожидании. Кто-то из людей Вадима спросил:
— Парни, вы кто?
И услыхал в ответ такой же вопрос:
— А вы кто? Разъясните, а то кабы чего не вышло!
Сверху сказали:
— Парни, у нас тут свои разборки! Разойдемся по мирному. Не суйтесь в чужие дрязги! А то мало ли чего!
В ответ снизу раздался свист. Сверху у кого-то сдали нервы, раздался выстрел. Снизу ответили. Подручные Хичкова ретировались, отступив в квартиру. Нижние блокировали дверь. А часть из них поднялась выше. Стрелка загнали на четвертый этаж. Здесь, на площадке
