сидит, откинувшись на спинку кресла, прижав руки к груди, и с нежностью смотрит на меня.
— Почему ты так смотришь на меня, Бланка?
Она улыбается, но не двигается.
— Наконец-то ты понял!
«Да, я осознал. И это всё меняет».
— Как такое возможно?
— Не знаю, но это случилось. Всё началось с сильного физического влечения, но оно переросло в нечто иное… О, проклятье! Нет смысла танцевать вокруг. Я говорю о любви, Дамиан.
«Опять это слово? Как она может говорить, что это любовь? Я ничего не сделал, чтобы она так себя чувствовала».
— Ты хочешь сказать, что влюблена в меня?
Девушка убеждённо кивает и кладёт руку на мою щёку, начиная нежно поглаживать.
— Осознание того, что мы чувствуем, не вредит нам, наоборот, делает нас лучше.
— Предположим, у меня есть чувства к тебе. Зачем мне говорить, если я не уверен?
Я устал жить в темноте, а Бланка со своей простотой способна принести мне свет.
— Я не прошу у тебя признаний, я просто хочу, чтобы ты впустил меня в свой мир. Не отказывайся от того, что может сделать тебя счастливым, — отвечает она, обнимая меня.
Я целую её в лоб и отвечаю на этот нежный жест.
— Нам лучше двигаться, Карлос ждёт нас к обеду.
Когда завожу мотор, во мне просыпается неудержимое желание услышать Рафаэля Эрнандеса.
В своём одиночестве я всегда слушал его, но теперь чувствую, что хочу поделиться им с Бланкой.
— Эрнандес был любимым композитором матери, — говорю я, когда по салону разносятся ноты Preciosa.
— Расскажи мне о ней. Какой она была?
«Идеальная».
— Я часто слушал, как мама поёт. Я рос со страхом, что забуду о ней, но это не так. Сознание запечатлело её голос, а слова выгравированы в сердце, — говорю я, сжимая руль. «Я любил свою мать. Я любил сестру. Я любил свою жизнь».
— Твоя мать, несомненно, гордилась бы тем, каким мужчиной ты стал, — говорит она, увеличивая громкость. С закрытыми глазами Бланка напевает мелодию себе под нос, одновременно двигая пальцами, будто играет на пианино. Я смотрю на неё, и моя жизнь словно начинается с того места, где остановилась много лет назад.
— Расскажи мне о своей матери, — предлагаю я, пользуясь возможностью узнать её поближе.
Бланка нервно потирает руки о джинсы, и я понимаю, что задел за живое.
— Мама очень своеобразна, я никогда не могла её понять. Она живёт с мужчиной, который относится к ней как к объекту для демонстрации и… — девушка останавливается и смотрит на меня, затем спешно бросает слова. — Моя семья больна. Дамиан, они все сошли с ума.
Из того, что Бланка рассказала мне о своём отце, могу с ней только согласиться.
— Объясни лучше, — настаиваю я, возможно, слишком серьёзным тоном.
«Я должен перестать быть таким категоричным с ней».
— Мама утверждает, что у неё эскорт-агентство, — отвечает она с сарказмом, — но я называю всё своими именами — это элитный бордель.
Я резко поворачиваюсь к ней и смотрю в удивлении. Бланка кивает и пожимает плечами.
— Когда я избавилась от отца, мне не совсем удалось осуществить своё намерение. Нужны были деньги, чтобы платить за университет, аренду квартиры…
— Пожалуйста, не говори мне, что ты… — перебиваю её, но не нахожу подходящего слова, прежде чем она сердито рычит:
— По-твоему, я похожа на проститутку? Боже, Дамиан! Ты хорошо меня рассмотрел?
«Она злиться, и это восхитительно».
— Эй, успокойся, нет, ты совсем не похожа на шлюху. Может, ты больше похожа на похотливую девственницу, — отвечаю, подшучивая над ней.
— Ты же выглядишь как мудак.
— Бланка! — грозно предупреждаю я.
— Сам напросился. Несёшь всякую ерунду и ожидаешь, что я промолчу.
Последовали минуты молчания, пока она не решает продолжить рассказ.
— Я работаю в агентстве, но «только» бухгалтером и секретарём. Именно я принимаю телефонные звонки от этих извращенцев, и поверь, это совсем невесело.
Я улыбаюсь, продолжая смотреть на дорогу.
«Как я могу обойтись без этого рта, из которого вылетают такие слова, как «мудак» и «извращенец»?»
— Что ты изучаешь?
— Психология, — отвечает она всё ещё немного раздражённо.
«Теперь понятно, почему она часто знает, что происходит в моей голове».
— Какое хорошее преимущество! — весело восклицаю я: — С сегодняшнего дня у меня будет ещё и личный психолог!
— Даже не мечтай. Я перестала тебя анализировать с того самого момента, когда ты произнёс «иди на х**» и «соси» в одном предложении.
«Какая милашка».
— Ты только что подала мне идею: как смотришь на то, чтобы провести психоанализ моего члена? Ты давно не уделяла ему внимания, возможно, у него депрессивный приступ.
Бланка удивлённо смотрит на меня и демонстративным жестом отбрасывает волосы за плечи.
— Ты становишься всё вульгарнее и вульгарнее, — бормочет она.
— Только потому, что такой я тебе нравлюсь, милая.
Она не отвечает, смотрит в окно, решив не обращать на меня внимания, но улыбается.
Я больше не дразню Бланку, оставляя наедине с её мыслями, пока сам размышляю над тем, что мы сказали.
«Ощущаю себя, словно взобрался на Эверест, а мы только в начале пути, как я справлюсь?» Но мне стало легче. Мне просто нужно поговорить с Карлосом и объяснить развитие ситуации: Бланка моя, и заботиться о ней буду я.
Глава 20
Дамиан
Первое, что мы видим, приехав на виллу Фалько — это Карлос. Засунув руки в карманы, он стоит у входной двери, в окружении двух охранников с кобурой на виду.
Бланка выглядит нервной. Она пытается мысленно запечатлеть место, и я уже знаю, — ей должно быть интересно, кто на самом деле мой hermano (брат) и почему с ним рядом вооружённые люди.
— В белой рубашке — это Карлос, — уточняю я, пока припарковываю машину.
— Он важный человек на Кубе? — спрашивает меня с любопытством.
— Очень, — отвечаю я, выходя из машины. Наблюдая за нами, Карлос наклоняет голову и сосредотачивает всё внимание на Бланке. Что-то не так. Кажется, он не рад её видеть. Мы идём к парадной лестнице; я поднимаюсь первым и знакомлю их.
— Добро пожаловать, Бланка, — приветствует он, подчёркивая имя. Она застенчиво улыбается, а Карлос продолжает внимательно смотреть на неё. Мы входим в холл, куда из коридора доносится женский голос. — Дженнифер ждёт нас, чтобы отметить встречу, — говорит Карлос,
