едва не стошнило от одного вида мертвого тела Джона старшего. Он лежал на полу с открытыми, как стекла, глазами и бездонным, жутким, застывшем взглядом, сводящим с ума. Лицо было повернуто к полу и по щеке стекали капли крови. Лежа бочком у кресла, с оставшимся пистолетом в руке. Мое престарелое тело наводило неописуемый страх на меня. Как он мог поступить так с самим собой и пережитком своего прошлого?
Я не мог больше смотреть на это и вышел в прихожую. Необходимо срочно убираться отсюда и так, чтобы никто меня не видел из жильцов дома. Сейчас не время было мешкать. Я схватил свой плащ, открыл дверь и быстро вышел из квартиры, аккуратно прикрыв входную дверь. Стараясь не топать громко своими ботинками, я спустился по лестнице на первый этаж и вышел из дома. Быстро осмотревшись по сторонам, я не заметил никого поблизости и пошел к машине. Мне показалось, что за мной следят из окон дома, но я не стал поднимать голову, чтобы не выдать свою личность. Я хорошо слышал, как скрипнула оконная рама, и чувствовал, как некто наблюдает за мной, но я упрямо шел к машине, не оборачиваясь и не поднимая головы.
Когда я сел в машину, понял, что за мной следила девушка из окна на втором этаже. Находясь в машине, я посмотрел в сторону дома и сразу увидел ее, а она почти сразу скрылась за окном.
— Нужно поскорее сваливать отсюда, — сказал я сам себе и торопливо завел машину.
Возвращаясь домой, я ехал так быстро, как только мог. Все что мне хотелось на тот момент это забыть все, что случилось этим вечером, но всю дорогу в моей голове прокручивался один и тот же момент. Выстрел… и Джон падает, выстрел и снова падает. Еще эти слова: «Будущее в твоих руках Джон». Для чего он это сказал и какое будущее он имел ввиду? Уведенное мной самоубийство произвело на меня такое сильное впечатление, что ни о чем кроме этого я не мог думать. Стоило на секунду закрыть глаза и в темноте закрытых век, будто фотоснимок мертвого Джона Ховарда я видел перед собой. Не хотелось даже моргать, чтобы не видеть этого. Как бы мне хотелось забыть все это раз и навсегда. Никогда еще мне не было так жутко не по себе. Столько всего произошло за один вечер и сколько необычного пришлось узнать, а закончилось все в один миг.
Наконец-то я добрался домой. В окнах был свет, значит, Патрисия была дома. Машину я оставил перед воротами, немного встряхнул себя и пошлепал ладонями по щекам, чтобы немного придти в себя. Не хотелось бы выглядеть немой контуженой рыбой, когда Патрис спросит, где так долго меня носило.
Подойдя к крыльцу дома, я постучал в дверь несколько раз, и через минуту Патрисия открыла мне дверь.
— Патрис, прости, что так долго. Я прождал на причале весь день, но так и…
— Простите, а мы знакомы? — сказала она, оборвав мою речь, когда я попытался войти в дом.
— О чем ты? — сказал я с усмешкой и посмотрел в ее глаза.
И тут я увидел выражение ее лица. Она пыталась вспомнить, кто я такой, но не могла. Мы смотрели друг на друга в растерянности, а я не понимал, что черт возьми происходит.
— Извините, но я не припоминаю, чтобы мы встречались. Вы чего-то хотели?
— Патрисия, кто там? — послышался чей-то голос из соседней комнаты.
За ее спиной я увидел, как в прихожую вошел Стивен, в белой майке и брюках.
— Что он здесь делает?! — грубо спросил я Патрисию.
— Вообще-то я ее муж мистер, — сказал он, встав у двери рядом с Патрисией.
— Это мой муж Стив. А вы кто?
— Да, кто вы? — поддакнул ей Стивен.
— Это розыгрыш что ли? Вы оба не знаете кто я такой?!
Они переглянулись между собой и оценивающе посмотрели на меня.
— Понятия не имею, что вам нужно, но мы вас незнаем, — сказала Патрис и хотела закрыть перед моим носом дверь.
— Постой! — остановил я ее, придерживая рукой дверь.
Из гостиной мы втроем услышали младенца, он плакал и кричал, как это часто делают все малыши.
— Джон опять проснулся, пойду снова уложу его, — сказала Патрисия и ушла в гостиную.
— Джон? — удивленно сказал я и посмотрел на Стива.
— Что здесь происходит?!
С криком, я схватил его левой рукой за плече, а правой за шею, и вместе с ним вломился в гостиную.
Патрисия испугано прижала маленькое дитя к себе и испуганным голосом закричала:
— Я сейчас вызову полицию!
Вот тут меня мгновенно настигло неудачное совпадение. За окном, у машины, что я оставил у ворот остановился полицейский автомобиль. Из него вышли три полицейских и, увидев открытую дверь дома, вломились и скрутили руки нам со Стивеном. Ребенок плакал и кричал так громко, что я вовсе не слышал, что говорили полицейские, цепляя мне на руки наручники.
— Прекратите! Это мой муж, вон тот самозванец вломился к нам в дом, — говорила Патрисия, указывая пальцем на меня, лежащего в наручниках на полу.
Как же мне было скверно на душе в тот момент. Я уже ничего не понимал, что со мной происходит. Меня и Стива посадили в машину, которая подъехала чуть позже, а Патрисию и ребенка повезли в участок в первой машине, для выяснения обстоятельств. После того, как нас привезли в участок, Стива освободили почти сразу, а Патрисия сказала полицейским, что никогда меня ранее не видела. Говорила, что я вломился в их дом и напал на ее мужа. Когда она, уходя посмотрела на меня, сидящего за решеткой, я не увидел в ее глазах ни капли теплых чувств, только гнев и призрение. Никакой любви, никаких эмоций. Ее глаза были пустыми. Для них я был незнакомцем. Меня будто никогда не было в ее жизни и теперь уже нельзя ничего изменить. Словно кто-то переписал историю, в которой я и Патрисия никогда не были вместе. Теперь мне уже не увидеть ее счастливых глаз и милой улыбки, теперь для меня нет места рядом с ней. Все выглядело так, что меня никогда не было в этом мире. Ничего из того, что я пережил в прошлом, никогда не было. Ума не приложу что, послужило причиной всего этого временного коллапса, но ясно было одно — я сам все это натворил. Теперь я видел, как моя любимая, которая еще сегодня утром готовила мне завтрак, смотрит на меня, как на бандитское
