при исполнении служебных обязанностей, прежде чем ветер народного признания унес его обратно в Разлом, где он возглавил отдел расследования убийств в департаменте полиции метрополии. Его темный взгляд повидал все, его грубые черты лица испещряли борозды воспоминаний. Когда он злился, вы сразу это понимали.
– Ты дурак, Вейл. Думаешь, Чакана защитит тебя, когда разразится эта буря? Думаешь, она хотя бы попытается?
– А что, нас ждут серьезные осадки? Ты говоришь как те придурки из «Партикл Слэм».
Сакарян издал горловой звук. Астрид Гаскелл предостерегающе вскинула руку.
– Давайте… не будем начинать не с той ноги, мистер Вейл. Цель Надзора состоит в отслеживании и наказании институциональных правонарушений, мы не заинтересованы в случайной рыбешке. Но если вы встанете у нас на пути, вас точно также выпотрошат и выбросят за борт.
Эта метафора внезапно пробудила в моем сознании чувственные воспоминания об океане. Карибское море внезапно стало угрюмо-серым под быстро темнеющим небом, в воздухе уже ощущался холодный бумажный привкус дождя. Доминиканские рыбацкие лодки скользили по этой глади цвета оружейного металла, словно игрушки, кренясь под резкими порывами ветра. Позади меня, на пляже, поспешно потушенный и заброшенный мангал еще источал густой запах рыбьего жира и дыма. Мои пальцы все еще слегка обожжены и жирны от еды. Комплекс восстановления после травм «Блонд Вайсьютис» располагался сразу за линией пальм вверх по пологой тропинке. Даже в моем состоянии это была достаточно короткая прогулка, но что-то удерживало меня там, на пляже, в ожидании шторма.
– Приятно знать, что на Земле ничего не изменилось, – спокойно произнес я. – Все по-прежнему держится на дешевых угрозах и сопутствующем ущербе, не так ли?
Особой реакции не последовало, Гаскелл прекрасно владела собой. Но я видел, как вспыхнули ее глаза. Она попыталась скрыть это, изящно повернувшись к Сакаряну.
– А ты не говорил мне, что мы имеем дело с… фрокером? Так они, кажется, называются?
Тот смотрел на меня, как на кусок мокроты, который только что выкашлял.
– Да кто их знает.
Лимузин наехал на ухаб и завернул за угол несколько круче, чем можно было ожидать от машины с такой плюшевой обивкой. Я подумал о водителе-человеке за панелью у меня за спиной. А значит, это была неофициальная машина – в Брэдбери все официальные служебные лимузины управляются санкционированным городом ИИ. Похоже, эту партию комиссар старался держать в тайне от всех остальных.
Я впервые задался вопросом, насколько на самом деле чист Сакарян и как долго он может валяться в одной постели с Земным надзором.
И чем может закончиться эта поездка, если я не поведу себя так, как они хотят.
Почти рассеянно холодная, темная часть меня обдумала необходимые действия. Убить трех сидящих здесь людей ничего не стоит, у меня было для этого три различные опции, не считая голых рук. Но в водительское отделение через эту панель просто так не проберешься.
Я медленно выдохнул.
– Я не говорил, что считаю, будто здесь все лучше. Марс – это дерьмовая дыра, и мы все это знаем. Но я не испытываю иллюзий касательно того, как обстоят дела дома.
По каменному лицу Сакаряна пробежала судорога гнева. Возможно, он и не был высокооплачиваемым психом из «Первым делом Марс», но родился здесь, и мой комментарий его задел. Сидящая рядом Астрид Гаскелл просто рассеянно кивнула, будто бы соглашаясь с моими словами. Скрывающиеся за линзами гарнитуры глаза были заняты – они сновали вверх и вправо, вверх и вправо, прокручивая что-то вниз.
– Это все очень интересно, мистер Вейл. – Ее тон свидетельствовал об обратном. – Я нахожу довольно трогательным, что вы все еще считаете Землю домом, учитывая, как долго пробыли здесь, на Марсе. И в вашем досье сказано, что оказались вы здесь в силу, скажем так, вынужденных обстоятельств. Контракт оверрайдера расторгнут, вас досрочно уволили, внесли в черный список и, э-э-э… скажем так, бросили здесь. С практической точки зрения, изгнали. Не могли бы вы это прокомментировать?
– Пожалуй, нет. – Если она смогла пройти через все брандмауэры, то в моих комментариях не нуждалась. – Жизнь такая, какая она есть.
– Действительно. – Гаскелл отвлеклась от досье, и ее взгляд пригвоздил меня к месту. – В таком случае, мистер Вейл, не хотите ли вы вернуться домой?
* * *
Ты не ведешь счет.
В смысле – нет, ты, конечно, знаешь – семь с лишним лет, по марсианскому счету. Это просто, достаточно посчитать смену сезонов. Но затем придется умножить эту цифру на два, чтобы получить земной эквивалент, в котором я до сих пор считаю свой возраст. А затем, технически, придется еще учесть довольно высокую долю, четыре месяца из каждых двенадцати, которые я провожу в глубоком сне, со всеми прилагающимися к этому клеточными процессами. Такое обновление биосистем дважды за марсианский год примерно на 20–30 процентов сокращает общее количество прожитых лет. Если вам не лень, учтите все вышеуказанные факторы, и как-то полу́чите нужную цифру.
Я давным-давно перестал уделять этому внимание.
– Вы слышали, что я сказала, мистер Вейл?
Я старательно сохранял бесстрастное выражение лица.
– Я слушаю.
– В ходе нашего аудита мы будем производить аресты и искать важных свидетелей. В конце все задержанные вместе с важными свидетелями будут доставлены на Землю. – Астрид Гаскелл слабо улыбнулась. – Это довольно широкий мандат. У нас отведено достаточно места под криокапсулы.
– Рад это слышать. Если вы планируете вывезти из Разлома все отбросы, вам понадобится холодильник размером со здание по правам на добычу полезных ископаемых там, сзади.
Сакарян усмехнулся.
– Говорит спец по убийствам.
– А я не говорил, что выделяюсь из толпы. – Я пожал плечами. – Но, в конце концов, это вы пытаетесь меня нанять.
– Да, – Гаскелл пристально за мной наблюдала. – Так и есть. Вопрос в том, удается нам это сделать или нет.
Она зацепила меня еще на словах «вернуться домой» и, вероятно, знала об этом с помощью гештальт-сканера, если не благодаря простой наблюдательности и интеллекту. Я снова пожал плечами, стараясь, чтобы это выглядело максимально небрежно.
– Довольно привлекательное предложение. Но обычно мне еще сверху оплачивают операционные расходы.
– Это кажется разумным.
– Ты уже получил шестьсот маринов, – прорычал Сакарян. – Не испытывай удачу. Если хочешь получить место на челноке, начинай сотрудничать прямо сейчас.
– Сотрудничество должно идти в обоих направлениях, комиссар. Прежде чем мы о чем-нибудь договоримся, мне потребуются некоторые гарантии. – Я одарил их обоих дружелюбной улыбкой. – Я ни на грош не доверяю КОЛИН или полиции.
Сакарян наклонился ко мне, его взгляд за линзами гарнитуры был жестким, словно противопехотный выстрел.
– Ты меня с кем-то спутал, Вейл. Я
