работаем со строителями, — хором ответили они. — Ну, мы пошли, а то завтра с утра опять на стройку. Трудно пролетариям достаётся копеечка.
— Сегодня тяжелый день, — похвалился Маринке Никита. — Я чуть не умер несколько раз, но понял, что каторжно впахивать нужно всегда, если хочешь стать успешным человеком.
Бориска ничего не сказал, только зло зыркал на Никитоса — посмотрим, как завтра он запоёт. Даже не стал говорить Маринке, что Никита — настоящая криворукая задница и пустобрёх.
Маринка уже совсем другими глазами смотрела на ребят. Неужто обормоты за ум взялись? За шпатлёку им надо хоть блинчиков с мясом принести или пирожки, те, что мамка пекла по рецепту тётки Наташи. Работяг надо подкармливать, а то сдохнут: вон у них какие морды синие от усталости, как баклажаны. Вот так и должно происходить: мужик-добытчик делает работу, женщина — молча его кормит.
Глава шестая
Как Никодим Викторович обещал, что совершит с коллегами прогулку по болотам, то он своё обещание и выполнил, решив прогуляться по окрестностям в ясный погожий денёк в компании тёток, желающих посетить родную природу. Тёток записалось в поход четыре штуки: три коллеги с работы и хозяйка Никодима баба Валентина Егоровна, которая пожелала тряхнуть стариной и лично пойти и пособирать ягоду. Из коллег в компанию затесались математичка Мамошина Алевтина Георгиевна, информатичка молодая Ия Сафаровна, с интересом посматривающая на Никодима и Суворова Инна Валентиновна, желавшая прочувствовать экстрим. Уже наступил август и Никодим обещал показать попутчикам места, где водится самая, наверное, лучшая ягода — поляника, хотя местные называли её куманика. Это очень вкусная и полезная ягода, но собирать её трудно.
Никодим строго предупредил свою бригаду, чтобы они далеко от него не отбегали, смотрели в оба, как заметят что-то необычное, то сразу же сообщали ему.
— Что можно заметить необычного на болотах? — с любопытством уточнила Ия.
Никодим не стал особо расписывать все необычности на болотах, просто ещё раз напомнил сохранять внимательность. В поход пошли, ориентируясь на скорость перемещения пожилой Мамошиной, но куда собственно торопиться: народ вышел насладиться видами родной природы. Перед выходом на болота Никодим каждой попутчице выдал специальную, приятно пахнущую мазь от комаров, сообщив, что комары здесь будь здоров какие, хотя местные жители о повадках этих насекомых и так хорошо знали. Здесь даже ходила история о двух незадачливых односельчанах, которые решили заночевать в палатке на болотах. Установили мужики палатку на большой кочке, как вдруг видят, что к ним приближаются два здоровенных лохматых и матёрых на вид комара, метра по три ростом. Подскочили эти комары к мужикам и один другому говорит:
— Смотри, какая еда упитанная попалась. Здесь этих мужиков сожрём или на болота потащим?
— Ты что, совсем офигел? — говорит другой комар своему товарищу. — Конечно, сами здесь сожрём, а на болотах взрослые нашу еду отнимут.
Вот так и шли с шутками и прибаутками, рассказывая друг другу различные занимательные истории с местным колоритом. Пришли к выводу, что лучшее противозачаточное средство — это комары в лесу.
Мамошина тоже рассказала короткую историю про местную семейную пару:
— Жена утром спрашивает у мужа: «Скажи дорогой, кто это всю ночь так жалобно выл на болотах?»
— Муж отвечает: «Извини дорогая, накопилось».
Ия, начала допытываться у Никодима, как у самого знающего: откуда появляются болота. Все думали, что математик начнёт рассказывать всякую фигню про гидрогеологию, про процесс заболачивания, но он рассказал совсем иную историю, несколько интригующую:
— На пятом круге Ада есть смрадные болота. Как они возникли? Слёзы Критского Старца образуют реку скорби в преисподней на первом кругу Ада. Реки скорби, стекая ещё ниже, образуют это самое болото, которое по-другому называется Стигийское болото.
В этом болоте, которое образовалось из скорбного потока, казнятся гневные и недовольные души. Они и здесь дерутся и нападают друг на друга, мешая друг другу существовать. Этот поток называется адским потоком Стикса. Скука является грехом, поэтому на дне этого смрадного болота, кроме гневливых и недовольных, лежат скучающие души, что на Земле напрасно тратили свою жизнь.
— Так, то Ад, — улыбнулась Ия, — А мы на Земле.
— Всё в этом мире связано, — загадочно сообщил математик. — Скорее всего, и с другими мирами у нас есть связь. Ещё существуют учения, считающие, что Земля это и есть Ад, где души мучаются в постижении истины. Собственно, работая в школе, по-другому и думать трудно. Древние, например, считали реку Танаис притоком Стикса. Вот такая у нас мистическая география.
Всех интересовало, как это приезжий человек умудрился так хорошо изучить болота.
— Да очень просто, — отбоярился Никодим. — Не поленился сходить в контору торфоразработчиков и сфотографировать все их карты местности. Карты у них очень подробные с промерами глубин. Вот поэтому мы в трясину и не лезем, да и незачем туда нам лезть: ягода любит обитать на краю болот.
Вскоре всем стало не до разговоров: Никодим свою группу завёл в такие места, где этих самых ягод росло уйма — только не ленись нагибаться и собирать. Нюх у него, что ли на ягодные места?
Математик не стал рассказывать коллегам, что карты торфоразработчиков — это ерунда, только для отмазки годятся, да и вообще не стал говорить о том, зачем он столько времени проводит на болотах. Пусть народ думает, что ягоду собирает. Обогащается на природных дарах. Он внимательно посматривал по сторонам, отмечая только ему понятные вещи, да за тётками надо внимательно присматривать, а то увлечётся тётка сбором ягод и вляпается по уши в не очень стерильную водичку с пиявками. Вытаскивай её тогда и суши. Вскоре у тёток почти полностью заполнились ёмкости для сбора ягодки: никто не ожидал, что куманики окажется так много. Наступило время идти домой, но тут, как на грех вознамерилась стремительно портиться погода, хотя ничто не предвещало грозу. Светлый день решил стремительно превратиться в ночь, усилился ветер, а видимость уменьшилась до тридцати метров, а потом и меньше. Вверху летели грозовые тучи, а по болотам зловещими клубами стелились насыщенные водой испарения. Болото быстро превращалось в неприятное, давящее на психику место, в котором места людям не оставалось: живите в своих поселениях, и не выбирайтесь на природу. Вдалеке уже грохотал гром, сверкали жуткие молнии, вся живность на болотах притихла и попряталась: всё пропитала влага и виднелись чёрные искривлённые стволы деревьев, обвешанные языками тины. Смотрелось в темноте это зловеще. Случившаяся внезапно жуть сильно испугала тёток, которые загомонили, не зная, что делать.
— Не переживайте, — успокоил тёток Никодим. — Не потонем. Я отсюда до посёлка
