Вполне. Показать, что дару Соколовых не являются помехой ни расстояние в три тысячи километров, ни хваленые щиты и глушилки царского лицея было весьма смело со стороны отца. Факт вызова Рюриковичи поймут не сразу. И далеко не все. Но те немногие, кто последние часы следили за нами достаточно пристально и видели, что мы никак не связывались с Омском, поняли потенциальную угрозу Соколовых уже сейчас.
— Нам нужно вернуться в Омск, — напряженно заявила Зверева.
— Нет, — отрезал я, — все в силе. Послезавтра я лечу в Прагу.
— Ты должно быть шутишь, — нервно усмехнулась Зверева.
— Ничуть, — покачал я головой, — я изначально знал на что шел и пути назад у меня нет.
— Хочешь сказать...
— Отец предупреждал, что будут сложности, — улыбнулся я, — хоть и не уточнял какие именно. Так ты со мной? — буднично спросил я.
— Будто у меня есть выбор, — буркнула Зверева, прекрасно понимая, что реакция Рюриковичей не заставит себя долго ждать.
Ведь они ни за что не позволят спокойно жить роду, который способен подслушать любой их разговор в империи.
* * *
Солнце уже потихоньку начинало опускаться за горизонт, когда мне удалось покончить с делами и отделаться от Зверевой. Парковые аллеи самого насыщенного центрального блока царского лицея были заполнены пережившими первый учебный день лицеистами и еще не смирившимися с тем, что отпуск закончился и впереди тяжелый учебный год преподавателями.
Но и тех и других объединяла радость приятного теплого вечера и временной свободы от тягот жизни и рутинных забот. Сентябрь решил продлить лето и знающие люди предпочитали провести погожий вечерок на свежем воздухе.
Кто знает сколько еще осталось теплых вечеров в этом году. Каждый мог быть последним.
Тем более закрытая зона Александровского парка выглядела поистине великолепно, и только-только начавшие учиться лицеисты старались запечатлеть эту красоту в памяти, пока их не утопили в бесконечных часах учебы или вовсе не отчислили.
Благоухающее вокруг радостное настроение я особо не разделял.
Как минимум, потому что за мной все еще таскалось семь бультерьеров без намордников и судя по пене у рта и бешеным глазам, терпение у них скоро лопнет.
Не знаю, что им там конкретно приказал Стародубский и насколько они вольны в методах обращения со мной, но иллюзий о спокойной жизни я не питал.
Спустя два поворота и пару десятков испуганных взглядов обходящих меня по дуге людей я добрался до места встречи.
Под красным декоративным фонарным столбом, нависающим над мраморной статуей, стояла невысокая девушка с пышной копной светло-серебристых волос. Скрестив руки на груди, она нетерпеливо покачивалась, с интересом сопровождая проходящих мимо людей.
Занятно, но девушку обходили по дуге еще большей, чем меня, но ее это абсолютно не волновало.
— Давно ждешь? — обозначил я свое присутствие и пара больших серых глаз переключилась на меня.
— Умеренно, — отозвалась девушка приятным мягким голосом и протянула мне золотистую ключ-карту, — частный полигон семнадцать, безлимитный доступ до шести часов утра.
— Официально? — уточнил я, закинув ключ-карту в карман.
— Конечно! — с легкой обидой в голосе бросила девушка и едва заметно отстранилась на полшага.
Легкая робость, защитная поза, недоверие и осторожность во взгляде. Ничего подобного во взгляде моей новой напарницы по тройке не было еще несколько часов назад.
Похоже, кое-какая инструкторша слишком много обо мне рассказала. И навряд ли хоть что-то из этого «много» было хорошим.
— Нет, так не пойдет, — вздохнул я, не желая зарождения под самым боком «Зверевой 2.0» и широким шагом оказался перед девушкой вплотную.
На миг опешившая Эмилия инстинктивно попыталась одернуться назад, но уперлась в статую, и, осознав, что путь к отступлению перекрыт моей прижатой к мрамору рукой, робко подняла взгляд наверх.
— Забудь все что обо мне наплела Зверева, — поймав напряженный неморгающий взгляд, сказал я располагающим тоном, — там все сплошная ложь.
— То есть... ты не сжигал заживо сто человек вместе с деревней? — осторожно уточнила Эмилия.
— Сжигал... но...
— И не сбивал боевой вертолет копьем?
— Вообще-то это был топор! — возмутился я неточности.
Копье воздухом ускорить любой дурак сможет. Раскрутка топора же истинное искусство.
— И младенца не топил связанным в мешке? — невинно хлопая ресницами продолжила список Эмилия.
— Да какого младенца?! — негодующе повысил я голос и, опасливо пискнув, девушка спряталась от меня за статую.
— Этому карлику персидскому было восемьдесят лет! — припомнил я инцидент со шпионом трехлетней давности.
— Значит, стариков, — вычленила совсем не то что нужно Эмилия, готовясь бежать от меня словно от маньяка какого.
— Так, — устало выдохнул я и примирительно поднял руки, — давай просто начнем все с самого начала. Меня зовут Артем, — вежливо представился я и приглашающе протянул руку, — не желает ли моя милая напарница прогуляться и узнать друг друга получше?
===
Примерно так автор видит Эмилию.
*Картинка из открытых источников.
Глава 23
Избавиться от возмутительного скепсиса, недоверия и сквозящей в каждом жесте осторожности Эмилии удалось только спустя тридцать минут неспешной прогулки.
Правда, не полностью.
Девушка время от времени продолжала поглядывать на спасительные пустые тропинки, но уже не так часто. Да и каждое мое слово перестала ставить под сомнение, уже хорошо.
Анна Зверева, конечно, диверсант еще тот.
Из головы невинной Эмилии еще вычищать и вычищать всю ту грязь, которое она обо мне наговорила. И это они вместе провели каких-то пару часов.
— Пожалуй, обо мне на сегодня достаточно, — подытожил я, когда убедился, что минимальный контакт между нами налажен, — теперь перейдем к тебе.
— Ко мне? — округлила глазки и сбилась с шага Эмилия, — а что обо мне? Причем тут вообще я? Я разве похожа на маньячку?
— Теперь немного похожа, — оценил я странную реакцию.
— Эй! — обиженно толкнула меня в плечо девушка, — кто бы говорил!
— Сейчас мы говорим не обо мне, — терпеливо напомнил я, и ответом мне была тишина и сердитое сопение откуда-то снизу.
Чем дальше мы удалялись от центрального блока, тем меньше в парке встречалось людей, но даже те немногие, кто нам попадался, резко ускоряли шаг и старались не встречаться с нами взглядом.
То ли слухи по царскому лицею разносятся быстро, то ли всех так
