class="p1">Патриарх медленно опустился на пол и присел, гася инерцию. По его ногам и хвосту скользнул мышечный импульс, и теперь он прыгнул прямо на меня, вскидывая длинные когти для одного единственного смертельного удара, целясь в голову и шею. Полет выглядел завораживающе-неспешным, глаза сверкали лютой злобой, а меж кинжально острых зубов высунулся длинный раздвоенный язык. Раскрытая пасть издала пронзительный вопль — по крайней мере, таковым он являлся для тех, кто двигался с обычной скоростью, я же воспринимал его совсем иначе, как начинающую проявляться тягучую ноту.
Разум твари казался хитрой головоломкой, полной пугающих непонятных образов, грозящих сумасшествием любому, кто попробует прочитать её мысли. Но все же я видел, что, как и к каждой головоломке, к ксеноразуму можно подобрать ключи. Все упиралось в силу, сообразительность, терпение и время. А времени у меня оставалось всё меньше.
Реальность безжалостно выбивала в привычное состояние. Противиться ей я не мог, подойдя к пределу своих физических и ментальных сил. Последние секунды утекали, как вода сквозь пальцы.
И тогда я бросился вперед в рвущем жиле рывке, активируя всю ту мощь, что сумел заложить в меня Те Кахуранги и которую я накопил. Из носа пошла кровь, когда ментальным усилием я схватил тварь и заставил ее повиснуть в воздухе. Что-то похожее на испуг промелькнуло в глазах патриарха. Он завопил, призывая на помощь весь свой поганый выводок, а его правый коготь продолжил двигаться к моему горлу, стремясь перерубить его одним неуловимым движением.
Невероятно, но тварь преодолевала мою волю! Рука, которую я частично трансформировал в живой металл, ощутила легкое сопротивление и с тихим хлопком прошла сквозь чужой щит пси-поля. Капюшон раскалился и начал трещать, а затем и плавиться. Мозг мой вскипел, пытаясь пропустить через себя чудовищную мощь. В посохе зародился импульс, набирая силу, он прошел сквозь два моих сердца, устремился через руку в раскрытую ладонь и проявился в виде стремительной молнии, что ударила прямо из центра ладони и зигзагом вонзилась в лоб патриарха.
Щит пси-поля пропал, а голова патриарха взорвалась, как переспелый плод, раскидывая во все стороны мозги и ихор. Взрывная волна потрясла храм, выбивая наружу остатки витражей и сбивая с ног часть ксеносов. И на секунду время вернулось в привычное русло, на меня обрушилась какофония звуков, криков и грохот болтеров. Древний дредноут Итако вопил и содрогался, не желая погибать. Магистр Шарр кромсал тварей Жнецом, а дознаватель Ранник с криком упала на пол и ударилась головой. От летящего в горло когтя уже мертвого патриарха увернуться я успел, но другая лапа судорожно дернулась и одним великолепным ударом пробила наручь и отсекла левую руку по локоть. Срез выглядел гладким, словно от бритвы, мелькнула белая кость и почти сразу хлынула кровь.
Я рухнул на колени, а рядом пала тварь, суча лапами и дергаясь всем телом в последних конвульсиях. Мой же мозг сотрясали жесткие импульсы пси-перегрузки, я впервые настолько выложился и так далеко зашел, даже самые изматывающие тренировки с Те Кахуранги не были такими опасными. Сейчас я подошел к краю, к точке невозврата, практически разорвав стену между собой и варпом, а для библиария это было опасней и хуже, чем смерть.
Со временем творилось что-то несусветное, оно вновь остановилось. Все кружилось, реальность сменялось бредом, а бред реальностью, и я не мог сообразить, где начинается одно и кончается другое. Застывшие фигуры сражающихся братьев, Древнего Итако, потерявшей сознание Ранник, людей и тварей сливались в причудливом калейдоскопе, странным образом извиваясь и перетекая друг в друга. Реальность распахнулась, прямо перед собой я узрел прекрасный в своей жуткой смертоносной красоте варп. Я видел его девственно чистым и непорочным, таким, каким он был невообразимо давно, на заре юности нашей Галактики, каким он мог остаться и каким ему уже никогда не суждено стать.
Мелькнули оскаленные морды демонов, но варп пропал, а на его место пришла Изначальная Тьма, та самая, что присутствовала во Вселенной раньше первых звезд и черных дыр, раньше Материума и Имматериума. Та самая, что дала жизнь всему сущему, всем процессам, энергии и времени, и всем нам в том числе. Она пугала и вместе с тем странным образом притягивала, не являясь другом и не будучи врагом, она просто существовала, человеческий вид был для неё мимолетной бабочкой-однодневкой, а в глубинах таились невообразимые, не поддающиеся описанию источники неиссякаемой мощи, те самые, что питали само Мироздание.
Титанические потоки энергии текли сквозь меня, текли сквозь мой разум, готовые вырвать мою душу из тела и унести её в раскрывшееся окно. Из глаз и раскрытого в крике рта рванулись лучи обжигающего света. Ледяной иней расползался от меня во все стороны, а я всеми силами вцепился в собственное тело, стремясь удержаться.
Почти сразу стали лопаться блоки гипнообработки. Они мешали потокам течь и взрывались один за другим подобные стеклянным колбам, наделяя меня все новыми и новыми воспоминаниями из собственного прошлого. Я увидел Зартак и себя, попавшего в тело юного Мики Скелла. Увидел прошлую жизнь на Земле двадцать первого века, и более раннее свое воплощение, и то, что ему предшествовало… Череда жизней уходила все дальше и дальше вглубь времен. От увиденного в очередной раз перехватило дыхание, я невольно возликовал, ибо узрел, каким образом сумел переродиться, разом перепрыгнув тридцать восемь тысяч лет, но сейчас на радость времени не было. Я просто держался, разрывая сухожилия, кроша зубы и харкая кровью, держался на одной лишь силе воли и желании жить, держался вопреки тому, что настало время в очередной раз умирать.
Я воспротивился всем своим естеством… Не сейчас, не в миг моего триумфа, когда я наконец-то осознал себя, вплотную приблизившись к истинному могуществу и тому, чтобы взять судьбу в собственные руки. И как только я понял все это, где-то далеко, вероятно, лишь в моем воображении, прозвучал один единственный величественный удар гонга. От него вздрогнуло мое тело, вздрогнул собор «Слава Бога-Императора», все Благочестие, субсектор, сектор, сегментум и Галактика. И с кристальной ясностью я понял, что выиграл схватку.
Варп-ураган, которого никто кроме меня не видел, начал стихать, становясь обычным штормом, а затем и вовсе, превращаясь в сильный ветер. Вот и он затих, по моему разуму скользнуло последнее, практически ласковое дуновение и время вновь вернулось в свое привычное течение. Все закончилось. А скорее всего, все только началось.
* * *
Капитан Шарр успел заметить, как к ним на помощь пришел молодой библиарий Борей. Среди стреляющих, кромсающих, колющих и кусающих друг
