сегодняшний день. Она привела себя в порядок и выехала, решив, что позавтракают они вместе в каком-нибудь ресторанчике, пабе или дома, как захочет Джер. Но по приезду её словно окунули в ледяную воду. В этот день дежурил тот же застенчивый Стройтхэм и, узнав её, он расплылся в улыбке.
— Мисс Крофт, доброе утро!
— Доброе утро! Скажите, мистер Стройтхэм, задержанного Джеральда Райса когда отпустят?
Взгляд молодого человека потух, будто ему стало неловко.
— Но мистера Райса вчера вечером выпустили.
— Вы шутите?
— Н-нет, — он запнулся. — Вот и роспись в журнале о получении личных вещей есть, — лейтенант протянул ей журнал, на который она только кинула короткий взгляд.
Эбигейл молча развернулась и вышла на улицу. Она села в свой джип и, положив руки на руль, задумалась. «Что за чёрт! Почему вчера? Почему он мне не позвонил?» — она почувствовала обиду, разочарование и боль. Чувствовала себя преданной и обманутой. Но уже через несколько минут, подавив в себе первые эмоции, набрала его номер. Гудки, гудки, опять гудки. Они отзывались пустым эхо в её голове и неприятным предчувствием в груди. На автомате Эби поехала к его дому и опять набрала его номер, но в ответ снова услышала молчание. Девушка подошла к двери и нажала кнопку звонка. Дверь распахнулась, и она всё поняла. Перед ней стояла рыжеволосая в наспех застёгнутой рубашке Джера.
— Ой! Вы, наверное, к Джеральду? — невинным голосом спросила рыжеволосая. — Он ещё спит. У вас что-то срочное? Разбудить его?
Эби посмотрела на соперницу оценивающим взглядом. Ниже её на пять дюймов, ноги стройные, а что-там под рубашкой не видно. Рыжая, поэтому вся в канапушках. Милая, не больше.
— Не нужно. Я позже позвоню, — она развернулась и поторопилась уехать.
Ехала, а в висках пульс отбивал сумасшедший ритм сердца. Гнев волнами подкатывал к щекам, и в этот момент ей хотелось хорошенько ударить по груше, которой не было под рукой. После первого разочарования в любви в своей жизни, она никогда больше не плакала и так не злилась из-за мужчины, как сейчас.
— Что же ты сделал, Райс? Как же я тебя сейчас ненавижу! — выпалила она и ударила руками по рулю.
Приехав в особняк на Итон-сквер, в ожидании рейса она провела два часа в тренировочном зале. Отрабатывала удары и вымещала злость на грушах и тренажёрах, пока вся она не ушла вместе с силами. После тренировки Эбигейл увидела много пропущенных от Джера вызовов, но не стала ему перезванивать. Она не хотела этих бессмысленных объяснений, глупых оправданий в очевидном.
Приняв расслабляющую ванну с гидромассажем. Она стала собирать вещи в поездку. «Поеду одна, мне сейчас это очень нужно. Нужно отвлечься, побыть наедине с собой, со своими мыслями», — решила она. И через два часа девушка уже смотрела в иллюминатор самолёта, стоящего на взлётной полосе Хитроу и готового взлететь. Она выключила телефон, после того как позвонила Никосу, что вылетает и откинулась на сиденье бизнес-класса, чтобы вздремнуть. Но сон не шёл, мысли о НЁМ не давали ей покоя. Пока её не отвлёк сосед. Приятный молодой мужчина, пытался её разговорить и явно флиртовал с ней, давая непрозрачные намёки на продолжения общения. Что-то пел про свою яхту и что некому скрасить его одиночество. На что Эби, приподняв бровь и окинув его оценивающим взглядом, откровенно сказала:
— Сомневаюсь, что в отпуске вы будете скучать в одиночестве, Питер. А вот я именно к нему и стремлюсь. Так что, давайте ограничимся вежливым общением во время полёта.
Мужчина явно не ожидал такого ответа и попытался скрыть своё разочарование вежливой улыбкой. Эби же надела солнечные очки и откинулась на спинку кресла.
В аэропорту Македония её встретил Никос и они поехали в Перею к нему домой. Его уютный дом был недалеко от причала, где базировалась её моторная яхта. Выйдя из машины у домика своего друга, Эби окинула его взглядом и вздохнула с облегчением и радостью, когда увидела Калису встречающую их у порога.
— Привет, Эби! — улыбалась она своей лучезарной улыбкой.
— Привет, Калиса!
Эби обняла и расцеловала в обе щеки стройную, невысокую гречанку с длинными, тёмными, кучерявыми волосами. Никос подхватил сумку Эби и провёл в уютный домик, утопающий в зелени и цветах, во дворе которого играли дети. Навес во дворе был увит цветущей глицинией, цветы которой свисали пышными гроздьями и издавали пьянящий аромат.
Эби вошла в уютный дом с неповторимым греческим колоритом и ей стало так хорошо и спокойно, потому что здесь было всё пропитано любовью и счастьем. Она раздала всем подарки, которые привезла из Лондона. Дети побежали в свою комнату разглядывать новые игрушки, а друзья уговорили её остаться на ужин.
— Утром выйдешь в море. Зачем отправляться в ночь? — удивлённым голосом и разводя руками сказал Никос.
— Тем более мы очень давно не виделись, — улыбнулась Калиса, показав свои белоснежные зубки.
После вкусного ужина они сидели на открытой террасе с видом на Эгейское море и потягивали вино. Солнце давно уже село и с моря подул свежий бриз. Эбигейл вытянула ноги, закрыла глаза и расслабилась. Её мысли снова и снова возвращались к Джеральду. Тоска о нём, как кошка царапала её изнутри и не давала ей больше ни о чём думать.
— Почему одна? Говорила вас будет двое? — вдруг спросил Никос.
— Э-э, — Калиса шутливо ударила мужа кулачком в плечо. — Что ты с такими вопросами пристаёшь?
— Ничего, Калиса, — улыбнулась Эби. — Видимо, поторопилась я в своём решении, — с сожалением сказала она и тут же отвлеклась на прибежавших детей, которые стали что-то торопливо на перебой щебетать на греческом.
Никос потрепал старшего по волосам, поцеловал в щёку дочь и, посадив младшего себе на плечи, увлёк детей в детскую. Эби стала помогать Калисе убирать со стола посуду после ужина.
— Будет опять истории про морские приключения им рассказывать перед сном, — улыбаясь сказала Калиса и кивнула на мужа с детьми.
— Какие же вы счастливые, Калиса, — грустно улыбнулась ей Эби.
— Ты тоже найдёшь своё счастье, Эби. Ты очень независимая и сильная, но любой женщине, в конце концов, хочется простого женского счастья, когда рядом с ней достойный мужчина и защитник, который её будет любить, ценить и оберегать, чтобы ей не нужно было быть всё время сильной.
Глядя на счастливую семью, у Эби защемило сердце. Она вспомнила свои счастливые дни с родителями, потом с отцом. Как же им было вместе хорошо. Он как никто её понимал. «А получится ли у меня так со своим ребёнком? Получится стать для него
