Ну ладно, раз притащили, одеваю. Из чистого любопытства. Никогда до этого не меряла ничего подобного. Прозрачное бюстье из тончайшего кружева, крохотный низ, кружевные чулочки, милая подвязка на правую ножку и… крылья. Небольшие, но искусно украшенные пером, кружевом и стразами. Крылья мгновенно покоряют мое сердце. Кручусь у огромных зеркал и так и этак, вожу плечами, чтобы создать иллюзию полета, буквально загипнотизированная ангельским атрибутом как маленькая девочка, и надо было чтобы именно в этот самый момент…
— Мы берем это! — с порога заявляет Руслан и размашистым шагом подходит ко мне.
Я пытаюсь стыд пиво прикрыть прозрачное кружево руками, но их, рук, не хватает, чтобы закрыть всё. Персонал магазина предательски удирает врассыпную — какие, блин, понимающие!
Тиран нежно, но решительно убирает мои руки от прелестей, располагая их «по швам».
— Мой ангел! — улыбается он, проводя по голым предплечьям вверх-вниз, внимательно наблюдая, как рождаются в его ласках миллионы крохотных мурашек и покорно следуют за его нежными пальцами.
Замираю в его руках. Просто наслаждаюсь его близостью, запахом одеколона, растворившемся в его собственном, мускусно-пряном. Его губы путаются в моих волосах, руки перемещаются к лицу и приподнимают, чтобы заглянуть в глаза, спросить разрешения, сообщить о решении, которое давно уже принял, а мне остается лишь сдаться, покориться его воле, либо… Сама притягиваю его и отвечаю на поцелуй.
— Что ты со мной делаешь? — приглушенно рычит он, подхватывая меня на руки, обвив ими талию и бедра.
— Руслан, — слабо сопротивляюсь я, — сейчас… это не безопасно!
— Да, я знаю, — обреченно произносит он, отпуская меня. — Ты такая сладкая, желанная, но я могу держать себя в руках. Детям умышленный вред приносить не собираюсь.
Он отступает, любуясь мной, смятенный, дрожащий, трепетный. Мне не привычно видеть его таким. Где тот рычащий тиран, самодур и не признающий ничего кроме своего удобства и мнения бездушный барин? Я не знаю, куда это всё делось, но тот мужчина, что сейчас стоит передо мной, не имеет ничего общего с прошлым Котовым. В нем столько заботы, трепета… нежности во взгляде? Неужели я ничего не понимаю в мужчинах?
— Мы берем это всё! — громко сообщает он консультантам, давая понять, что наша аудиенция окончена.
***
В Париже мы провели еще один прекрасный день. Всё утро гуляли по набережной Сены, добрели до Лувра, полюбовались на «Мону Лизу», окруженную плотной толпой туристов, пообедали в уютном ресторанчике рядом с «Гранд Опера». Во время прогулки по садам Тюильри он и затеял этот разговор:
— Саш, надо что-то решать с нашими отношениями.
Я и сама понимаю, что надо. Для себя всё решила с самого начала — поработать до декрета и уехать рожать к маме. Но теперь…
— Саш, без одного уточняющего момента, я принять решение не смогу.
— Тебе нужен тест ДНК? — нет, ну а чего я ждала, чтобы он после нашего вчерашнего поцелую в примерочной, сегодня сделал мне предложение на Эйфелевой башне!? Смешно же. Я просто его секретарша, которую он по глупости имел неосторожность попользовать во время корпоратива…
— Саш, я вижу, как тебе неприятно всё это, но мне нужно знать, мои ли это дети или нет.
— Ну а если ДНК покажет, что дети не твои? Что тогда? Забудешь меня как страшный сон, перекрестясь?
— Я не знаю Саш!
Вот так… обухом топора по темечку. Больно, обидно, но ожидаемо. И, в общем-то честно.
— Саш, даже если один ребенок от меня, а второй нет, я просто не представляю, как вести себя в этой ситуации. Только представь, если один мой, а второй — Игоря!
Мне хочется плакать. Долгое время я запрещала думать себе на эту тему, справедливо полагая, что дети только мои и ничьи больше, но Руслан тянет из меня жилы.
— Саш, я не изверг, не думай! Просто не хочу принимать отпрысков этого ублюдка. Или твоего бывшего. И делить тебя с ними тоже не хочу.
— И что ты предлагаешь? Хорошо, вот сделали тест, один твой, второй Игоря. Твои действия?
— Не могу тебе ответить. Знал бы, сказал. Поэтому прошу провести экспертизу. Ильиченко сказала, что это рискованно, но такой анализ можно провести внутриутробно.
— И ты рискнешь здоровьем детей, ради того, чтобы принять решение?
— Саш, только ты решаешь, проводить эту экспертизу или нет. Но я очень прошу тебя. До родов я просто с ума сойду!
— Нет, Руслан, — оттираю я слезы.— Риск совершенно неоправданный. Дети в первую очередь мои, и мне неважно кто из вас троих оказался донором генетического материала для них. Если ты не принимаешь их, значит, не принимаешь меня. Давай придерживаться первой линии поведения: босс и его помощница. И если на момент рождения двойняшек тебя еще будет интересовать экспертиза, то мы ее проведем. Я не буду против.
Глава 16
Возвращались из Парижа молча, думая каждый о своем. Я понимала Руслана, но и он тоже должен был меня понять. Как я могу рисковать детьми ради этого? Никак. А значит просто босс и просто секретарша. Ни больше, ни меньше.
Такое поведение продолжать вплоть до момента суда. Котов отправил со мной на заседание своего юриста (посоветовав послать подальше Сергея), который за несколько дней перед этим раздобыл все необходимые бумаги и документы, подтверждающие и мое право на имущество и машину.
Андрей орал в суде о моей измене и с пеной у рта требовал развода. О моем интересном положении мы не заикнулись оба, да и срок еще позволял не выставлять беременность на всеобщее обозрение. Анна Сергеевна шикала на сынулю, трепала его за рукав, но успокоил бывшего муженька лишь судья, пригрозив ему штрафом за нарушение порядка.
Итогом стали два экземпляра свидетельства о разводе, и… машина. Да, юрист Котова сумел отвоевать автомобиль, доказав и предъявив нужные платежи и переводы моей зарплаты в банк. Теперь доверенность, по которой муженек ездил все это время, аннулировалась, и он должен был вернуть мне движимое имущество. Лица Андрея и его мамы в тот момент нельзя передать ни одним словом, ни целой страницей описания. Если бы о нас снимался фильм, то звукорежиссер на этом бы моменте воткнул всем известное «ува-ва-ва-а-а…».
А далее, уже в коридоре, бывший поймал меня за локоть и пригрозил апелляцией, новым процессом, и вообще отжать у меня квартиру, и даже устроить темную за углом, чтобы выкидыш случился, если буду «много выпендриваться. Но юрист не растерялся, быстро достал телефон и моментально включил камеру, записывая всё еще начиная с угроз апелляции.
— Вот! — ухмыляясь помахал он смартфоном перед носом растерянного муженька.— Если с моей клиенткой что-то случиться, или вы станете трепать ей нервы угрожая, я дам ход этой записи. Всё что вы тут наговорили Александре Филипповне, уголовно наказуемо и будет передано в соответствующие органы.
