хмыкнула Эвелин, откладывая в сторону телефон, на котором смотрела последние новости. – Все это время твоя сестра ревновала Виктора ко мне.
– Я не настроен на твой черный юмор, – рявкнул на нее Тео.
– А я не настроена терпеть твое плохое настроение! – отрезала она. – Это был ее личный выбор, Тео! Вытащи голову из задницы, наконец! Если бы она страдала, то не выглядела бы такой счастливой на всех этих тошнотворных фото. Пока Виктор притворяется влюбленным, он, очевидно, не причиняет ей вреда. Но если, вдруг, она прозреет, то можешь быть уверен – Виви вернется домой. В конце концов, она всего лишь инфантильная папина дочка, при любой неприятности бегущая под крыло к Викензо.
Тео понимал, что она права, но это не могло утешить его. Вивиана в любом случае пострадает. И ему некого было в этом винить, потому что если бы не сам Тео, его сестра никогда не столкнулась бы лицом к лицу с Виктором Тереховым! Ублюдок добился своего, так изощренно отомстив ему за украденную невесту.
– Послушай, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, – внезапно смягчившись, сказала его жена. – У меня ведь тоже есть сестра и пока она не уехала с Лансом, я места себе не находила. Но ты должен понять, что пока Виви не захочет сама уйти от него, нам ее не вытащить. Виктор – публичный человек. Мы не можем просто выкрасть ее и держать взаперти. Она сама должна заявить о разводе.
– Прости, что срывался на тебя, – признавая поражение, вздохнул он.
– Тео Гвидиче научился извиняться? – присвистнула Эвелин, слезая с кровати и подходя к нему.
Мужчина обнял ее, уткнувшись носом в макушку и вдыхая аромат ее волос.
– Женитьба плохо на меня влияет, – пробормотал он, шлепая ее по заднице.
Она вскрикнула от неожиданности, а потом мстительно ущипнула его за сосок сквозь ткань футболки, заставляя выругаться.
– Учти, что ни один твой удар не останется без ответа, пока ты со мной, – грозно заявила девушка, отклоняясь назад.
Тео не сдержал довольной ухмылки, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в гордо вздернутый нос.
– За это ты мне и нравишься, детка.
Эвелин, вдруг, отстранилась, серьезно смотря на него пронзительными синими глазами.
– Только нравлюсь, Тео?
Он застонал от досады, поняв, чего она хочет.
– Не разочаровывай меня, Эвелин. Я думал ты не из тех женщин, которым необходимо признание в любви.
Она не приняла его шутливый тон.
– Я просто хочу знать, что действительно дорога тебе. Ты очень закрытый человек, Тео. Я не могу знать твои мысли и чувства. Тем не менее, мне не стыдно признаться, что я тебя люблю, потому что это данность. И я не считаю, что ты сможешь манипулировать моим признанием, потому что я тебе этого не позволю.
Она уделала его.
Тео не стеснялся и не считал слабостью признание в любви, просто искренне не понимал, зачем это нужно. Всего лишь пустые слова. Но теперь выходило так, что его жена оказалась более смелой и зрелой, чем он, пройдя через этот обязательный социальный шаг для женатых пар.
– Если я поставил тебя для себя в первую степень важности, то это автоматически подразумевает, что я люблю тебя, детка, – сказал он. – Но я не собираюсь повторять это, как слово «привет» или «пока». И даже когда мы будем трахаться, я скорее сделаю комплимент твоей тугой киске или умелому ротику, чем скажу, что люблю тебя.
– Мне бы это не понравилось, – имела наглость поморщиться Эвелин. – Слишком слащаво для моего психа. Кстати, я говорила тебе, что меня в тебе привлекла твоя загадочность? Не хотелось бы жить с предсказуемым мужчиной. И, раз мы уточнили, что ты меня, все-таки, любишь, можешь больше не говорить этого. Потому что я уж точно не собираюсь. Как насчет ужина?
– Как насчет того, чтобы я съел тебя?
По ее заблестевшим глазам Тео понял, что идея ей нравится. Он был слишком напряжен, чтобы как следует оттрахать свою жену в последние дни и, нужно было заняться, наконец, ее удовлетворением. Не просто же так он женился.
* * *
Два года спустя
– Я беременна, – заявила Эвелин, показывая ему тест на беременность.
– Это один из твоих розыгрышей, нацеленных на то, чтобы я, наконец, познал значение слова «паника»? – спросил Тео, продолжая есть пиццу и пялиться на экран телевизора, где шла игра Рейнджерс.
– Тео, я серьезно, – загораживая экран, встала перед ним жена.
Он вгляделся в ее лицо и медленно отложил в сторону свою тарелку.
– У меня задержка три месяца. Симптомов нет, но я все равно сделала тест и он положительный.
Тео посмотрел на ее абсолютно плоский живот, прислушиваясь к своим ощущениям, и понял, что ему все равно. Даже когда ребенок был данностью, он все еще не хотел его и не хотел быть чьим-то отцом.
– Чего ты хочешь? – спросил мужчина совершенно спокойно.
– А ты? – проявляя редкую для нее нерешительность, задала вопрос Эвелин.
– Я не хочу детей, – честно ответил он.
Она, казалось, испытала облегчение.
– Я тоже. Аборт?
Он кивнул. И больше они к этой теме не возвращались, пока она не назначила прием у врача. Предложение пойти с ней, Эвелин отклонила, сказав, что хочет пройти через это одна.
* * *
– Я не беременна, – заявила его жена, когда он пришел домой вечером. – Тест оказался ложноположительным, представляешь?
Эвелин явно нервничала, потому что ее голос срывался. Тео подошел и крепко обнял ее, успокаивая. Если ей было легче так думать, то он не собирался рушить эту иллюзию.
– А задержка случилась из-за моих таблеток. Они мне больше не подходят, поэтому доктор Купер предложила альтернативный метод контрацепции.
Тео медленно гладил ее по спине, давая выговориться.
– Тебе не больно? – спросил он.
– Нет, конечно, – фыркнула девушка. – Это был обычный осмотр. Мы даже можем заняться сексом сегодня.
Он недоуменно отстранился.
– То есть…
Тео, внезапно понял, что она ничего не придумала.
– Почему ты так нервничаешь, если беременности на самом деле не было?
– Я испытываю облегчение, – вздохнула Эвелин. – Сама не думала, что это будет так трудно морально, но, несмотря на мое твердое решение, это не так-то просто воспринимать с эмоциональной точки зрения. Конечно, я бы сделала аборт, но осадок все же остался бы. Поэтому, нам нужно уделить больше внимания защите.
Тео не стал возражать. Он был против презервативов, но раз ей требовался перерыв от таблеток, альтернатив у них не было.
Этот случай поднял бурю в стакане, но после того дня, они хотя бы точно были уверены, что действительно не хотят детей.
*
