Она не ушла. Она лежала в его руках, приложив ухо к груди, слушала гипнотический ритм биения его сердца и смотрела на тени, крадущиеся по стене, пока они не исчезли на рассвете.
Джек продолжал спать.
В гостиной уже собрались все три женщины: леди Кейт, Грейс и леди Би, — был там и Харпер. Они сгрудились вокруг Финни, который стоял согнувшись, словно пропустил удар. Леди Кейт держала перед ним стакан с виски, а он трясся. Должно быть, плакал.
Оливия остолбенела.
Леди Кейт шагнула к ней.
— Сядьте, Ливви.
— Нет, я лучше выслушаю это стоя. Что случилось? Что-то плохое? Это связано с Джеком?
У обернувшейся к ней Грейс был больной вид.
— С Чемберсом.
Оливия не поняла.
— Чемберс? — Она сказала это так, словно никогда не встречала этого человека. — Что с ним?
Леди Кейт не сразу смогла сказать.
— Он мертв.
Оливия внезапно почувствовала себя, глупой и слабой. Она подумала, что плохо расслышала.
— Прошлой ночью, когда мы боролись с огнем, кто-то перерезал ему горло.
Глава 16
Оливия опустилась на стул так быстро, что чуть было не села мимо. Грейс бросилась поддержать ее. Ей показалось, что леди Би вынула из сумочки флакон с нюхательной солью. Ей не нужна была нюхательная соль. Ее тошнило. Она старалась сглотнуть, но желчь поднималась снова.
Мертв. Нет. Это невозможно. Она говорила с ним накануне. Он обещал помочь Джеку восстановить память. Он не мог быть мертвым.
Он не мог умереть из-за нее.
— Оливия, — сказала леди Кейт, и Оливия увидела, что ее подруга необычно бледна. — Мне так жаль.
Оливия отвернулась; в мыслях она видела перед собой аккуратного маленького человека со встревоженным лицом.
— Я не любила его, вы знаете. Он помогал Джеку выбросить меня из дома. Но тем не менее он всегда был человеком Джека… ну, пока не стал слугой Джервейса. — Она обнаружила, что смеется визгливым истеричным смехом. — О Боже, что мне сказать Джеку?
Все промолчали. Грейс села рядом и тронула ее за руку. Оливия взглянула на нее.
— Вы считаете, это случилось потому, что он приходил ко мне?
— Я думаю, мы не должны исключать этого, — призналась леди Кейт. — Финни, что сказали власти?
— Сказали, что это ограбление. — Голос Финни подозрительно дрожал, он щурился. — Вчера он прислал мне записку, просил встретиться с ним. Я думал, он просто хочет посидеть и выпить вместе. Сейчас я в этом не уверен. Его… нашли в переулке.
— Спасибо, — поблагодарила его леди Кейт и наконец-то тоже села. — Почему бы вам не поинтересоваться у миссис Харпер, не найдется ли у нее в запасе какого-нибудь укрепляющего средства?
Гигант дворецкий закивал, как бы помогая себе удержать поручение в голове.
— Я пойду узнаю. — И, не дожидаясь дальнейших указаний, взял свое виски и вышел.
— Я не верю, что наш Финни шпионил за нами, — задумчиво протянула леди Кейт, но в ее голосе не было привычной уверенности.
Оливия, казалось, утратила способность мыслить. Обрывки сведений проносились в ее голове как в калейдоскопе, цветные пятна и острые края наползали друг на друга, складываясь в мозаичные картинки, не имеющие смысла. Кроме одной. Чемберс мертв.
— Бедный Диккан, — произнесла леди Кейт, покачав головой. — Он ожидает, что придется иметь дело с последствиями небольшого пожара и вандализма. К тому времени как он будет здесь, ставки сильно повысятся.
Оливия смотрела на трех неукротимых женщин, окруживших ее. Они стали ее подругами. Предоставив ей убежище, они рисковали своими репутациями, а она отблагодарила тем, что привела к их двери убийство и насилие. Она ведь думала, что самой большой угрозой для нее является Джервейс.
— Джек прав, — сказала она. — Единственный способ устранить опасность для вас — мы должны уехать.
Леди Би подняла умоляющие глаза на леди Кейт.
— Анафема.
— Именно, — с грозным видом ответствовала леди Кейт. — Непостижимо, как можно так рассуждать, обдумываю другие способы.
Оливии от слов леди Кейт стало легче.
— Может быть, у мистера Хиллиарда есть информация, которая поможет нам понять, что происходит, — предположила она. — Особенно, — она проглотила комок в горле, — о Чемберсе.
— Вам нельзя говорить о нем графу, — предупредила Грейс.
Утомленно вздохнув, Оливия поднялась на ноги.
— Я не осмелюсь. Если плохие новости могут вызвать у него воспаление мозга, то известие о Чемберсе его убьет.
* * *
Джек стоял и смотрел в окно, словно надеялся узнать в гуляющих по парку тех, кто охотится на него. Солнце уже поднялось, на улицах появились разъездные торговцы и домашние хозяйки. Там текла совершенно обычная жизнь, а в этом нелепом, излишне затейливо отделанном доме все еще стоял запах гари.
Что он сделал, чтобы спровоцировать нападение? Как могли пересечься его дороги с неким Аксманом, которому ничего не стоило устроить поджог и разгромить все, что попалось ему под руку?
Он больше не мог ждать и надеяться, что память чудесным образом вернется к нему. Повторись эта жуткая ночь, когда он с таким трудом старался свести Ливви вниз по лестнице, он больше не выдержит.
Что, если бы с ней приключилась беда? Как бы он смог жить после этого?
А после — щедрость происходящего потрясла его — она спала в его объятиях, даря ему первый настоящий покой с того момента, как он очнулся.
Она оберегала его от чего-то. Он улавливал это каждый раз, когда она отказывалась отвечать на заданный им вопрос.
Он не может больше обрекать ее на такую ношу. Если он потребует вернуть себе эту ношу, у нее не будет права отказаться.
Он простоял у окна достаточно долго, когда увидел, что какой-то джентльмен поднялся по ступенькам к передней двери и вошел в дом. Жаль, что он не смог рассмотреть, кто это был, потому что видел человека под неудачным углом. Он прикидывал, не спуститься ли вниз, чтобы узнать, кто этот джентльмен, как почувствовал дуновение свежего воздуха и запах яблок.
Пришла Ливви.
— Спасибо тебе, Лив, — сказал он, не отрывая взгляда от парка. — Этой ночью я спал лучше, чем когда-либо еще с тех пор, как пришел в себя.
— Я осталась не для того, чтобы заслужить благодарность, — сухо возразила она.
Он не мог винить ее. Он повернулся к ней и сказал, встревоженный выражением ее лица:
