он приказал следить за моими передвижениями и я была отловлена, когда пересекала дорожку, ведущую к центральным воротам.
— Тарга Туайя, прошу вас вернитесь в дом, — солдат схватил меня крепко под локоть, и я вынуждена была плестись за ним, шипя ругательства себе под нос. Больше я попыток сбежать не предпринимала, да и в замке образовались дела, а я, чтобы не бездельничать в ожидании возвращения дознавателя, занялась обязанностями экономки.
Первые время горничные тушевались и отмалчивались, но спустя несколько дней приняли меня заново.
— Тарга Туайя, вы такая красавица, — прошептала мне Лиска, — какое счастье, что вы снова вернули свою молодость.
Она порывисто обняла меня и незаметно вытерла выступившие слезы.
Теперь, когда я была младше любого человека, находившегося здесь, горничные словно взяли меня под своё крыло. Не разрешали таскать тяжести, не тревожили мой покой лишний раз.
Только невдомек им было, что мне хотелось загрузить себя изматывающей физической работой так, чтобы перестать думать о лорде, о его судьбе, о дознании, длившимся вот уже почти неделю.
Ночи проходили беспокойно, я проваливалась в сон, когда уже силы иссякали, с надеждой встретиться в нем со львом. Но сны были пусты, а чаще всего я и не помнила, что именно мне снилось.
Дни были серы, кроме возросших обязанностей кормить оставшихся охранять нас или других от нас королевских стражников, у меня почти ничего не изменилось.
Спустя десять дней от отъезда Корникса, я была уже на грани нервного истощения. Любой громкий звук заставлял меня вздрагивать от испуга, мне мерещились везде чужие взгляды, а нервная дрожь почти не покидала меня. Раза три в день Лиска, качавшая при виде меня головой, заваривала успокоительный отвар, но помогал он слабо, лишь на время облегчая мое состояние. Мне нужна была определенность, незнание убивало меня в прямом смысле.
Потому, когда ровно на тринадцатый день отсутствия Корникс все же прибыл, в составе делегации из пяти человек, одетых довольно богато, солидно и увешанных регалиями, я пританцовывала от нетерпения.
Я была представлена прибывшим таргам, как местная экономка, коей, собственно и являлась, и я поспешила помочь им расположиться на отдых.
— Туайя, поручи свои дела горничным и иди в жёлтую гостиную, — Конрикс дождался моего медленного кивка и только тогда вышел из столовой, где в ожидании обеда гости вели беседу и курили сигары.
— Тарг Корникс, — начала я с порога, как только вошла в гостиную. Не зная, куда деть руки, мяла пояс от передника.
— Ты хотела бы знать приговор, — констатировал очевидное дознаватель, — именно для этого я здесь, мне бы не хотелось, чтобы кто-то незнакомый со всей историей, озвучил бы тебе его.
От волнения я даже не знала, что сказать, лишь кивнула, чувствуя как от лица отхлынула кровь, а в висках начинала свой набат проклятая мигрень.
— Лорд Адвин казнен за измену и дезертирство, — услышала я равнодушный голос Корникса, а когда до меня дошёл смысл сказанного, мир вокруг закружился и я благополучно свалилась в благословенный обморок.
— Туайя, глупая девчонка! — кричал на меня дознаватель, одновременно смачивая холодной водой виски и натирая ладони, — ты сначала дослушай, а потом уже сознание теряй. Я уже немолод подымать девушек, пусть и миниатюрных, с пола.
— Вы сказали ужасную вещь, — я дождалась, когда картинка перед глазами перестанет вертеться и тошнота отступит.
— Говорю же, скорая ты наша, дослушай, а потом можешь и глазки закатывать.
Дознаватель убедился, что щеки мои порозовели и тогда присел в соседнее кресло.
— Адвин взял всю вину на себя, он так и не сказал ни причины своего отсутствия, ни имя того, кто открыл врата, повторяя, что это преступление было совершено им единолично и судить королю нужно лишь его. Желание лорда было удовлетворено полностью, приговор: казнь через «полное забвение».
— Что это? — моему глухому голосу мог позавидовать любой жрец смерти. Такая отрешенность и безразличие слышались в нем.
— Безболезненная смерть, полное рассеивание не только тела, но и духа и разума заключённого. Подробности тебе ни к чему, словом, человек, маг, перестаёт существовать и теряет любую возможность на возвращение или перерождение.
— За что? — одними губами спросила я, внимательно рассматривая рисунок на гобелене, висящем напротив на стене. Я боялась, что, если взгляну на дознавателя, со мной случится истерика.
— Для совета дознавателей все выглядело так, что лишь по счастливой случайности врата были замурованы, нам грозила кровопролитная война с демонами. Маги не готовы к подобному, уже более тысячи лет привратники благополучно следили за точками соприкосновения и никогда не было такого, чтобы по собственной воле привратник совершил подобное злодеяние. Этот процесс одновременно был показательной казнью для остальных привратников. Приговор не мог быть иным, такое не спускают с рук.
— Я вас услышала, могу ли я идти? — я старательно следила за лицом, чтобы не слетела маска равнодушной вежливости. Почему-то мне не хотелось, чтобы дознаватель увидел мое горе.
— Я ещё не договорил, — в голосе Корникса зазвенели металические нотки, он не привык, чтобы его перебивали, а мне лишь хотелось как животному забиться в нору и выть от отчаяния. Зачем мне эта жизнь без Адвина? Как мне теперь жить, зная, что за мои действия убили невиновного?
Это ли имела в виду Богиня, говоря, что любовь есть боль? Уже все равно, сейчас самое главное выдержать этот разговор и не сорваться.
— Все, что я тебе говорил до этого, официальная версия случившегося и опекунский совет, который собрался здесь, чтобы решить судьбу замка, знает лишь ее. А теперь я скажу тебе вот что: Король знает правдивые факты, о тебе, о проклятье, об убийствах, я не мог скрывать это от государя. И его решение было иным. Тайная канцелярия подготовила документы и лорд Адвин исчез, вместо него на свет появился чиновник средней руки откуда-то с Запада.
До меня доходило медленно, очень медленно, я пыталась принять услышанное, но невысказанное до того горе мешало здраво мыслить.
— Лорд Адвин жив? — мой голос все же дал петуха.
— Да, именно это я и хочу сказать тебе. Только зовут его теперь по-иному, да и биография его совершенно не совпадает с жизнью лорда. В общем, и магические таланты у него средние, а не высокие, как у лорда. Да и не лорд он вовсе, но, в целом, вы правы.
— Я, — я замялась, — могу ли я узнать как теперь его зовут?
Корникс кинул на меня острый взгляд и помедлил с ответом:
— Нет, для вас будет лучше, если вы не будете знать ничего.
— Вы правы, правильнее будет поступить именно так, в любом случае,
