Все произошло слишком быстро. Я стояла, судорожно вцепившись в свою кастрюлю, пока кто-то не отобрал ее у меня. Другой хулиган схватил мои руки сзади. Кольцо злобно осклабившихся лиц сомкнулось. Меня ударили в спину, потом в плечо. Вероятно, я ощерилась и приготовилась кусаться. Только это никого не испугало. Сейчас меня изобьют, это было ясно.
– Прекратите! – вдруг раздался чей-то высокий голос. – Хватит!
Бандиты расступились. Я увидела, как по лестнице, ведущей с улицы, спускаются два человека. Первой шла Рейзор Квин – это она кричала. Следом за ней – Код-ай.
Рейзор Квин устремилась ко мне.
– Обезьяна моя! – заявила она. – А ну отпустите!
Вокруг раздалось недовольное бормотание и ворчание. Один из бандюг шагнул ей навстречу.
– Что значит твоя? – спросил он. – Это кто решил?
Казалось, только что Рейзор Квин стояла, упершись руками в бока. Но раз – и под носом у бандюги блеснуло лезвие опасной бритвы. Движение было так же молниеносно, как взмах птичьего крыла. Должно быть, девушка каким-то волшебным образом извлекла бритву из складок юбки. Или, может, из воланов блузки?
В комнате воцарилась мертвая тишина. Человек, которого звали Код-ай, сипло засмеялся. Он приблизился ко мне, и когда мы обменялись взглядами, я поняла, за что он удостоился своей клички. Его зрачки были холодными и на удивление безжизненными. Все равно что смотришь в глаза рыбе.
– Хватит спорить, – лениво произнес он и обернулся к остальным членам банды. – Когда мы тут закончим, Мойра обещала отдать обезьяну Рейзор Квин. Ну и что с того? Подумаешь. Никто не уйдет с пустыми руками, уж это я вам обещаю! Мойра богата, как старый горный тролль! Ее сокровищ хватит на всех. Вот увидите!
Кингстон Кингс торжествующе заголосили.
Я попыталась незаметно проскользнуть к дверям на склад. Но маленькие пальцы обхватили мою руку и крепко сжали ее.
– Надеюсь, ты слышала? – шепнула мне в ухо Рейзор Квин. – Запомни это. Скоро ты будешь моей… только моей!
Потом она ослабила хватку и отпустила меня.
Свет в складском помещении был потушен, Берни стоял в темноте и дрожал. На лице застыли брызги бараньего рагу.
– Они меня заперли… – пробормотал он. – Я не знал, что… что мне делать…
Я пожала плечами, давая понять, что опасность миновала.
Но сердце до сих пор так стучало, что было трудно дышать. В ушах звенели слова Рейзор Квин.
«Скоро ты будешь моей… только моей…»
52. Безысходность
Когда я вечером вернулась в каморку и залезла под одеяло, в голове крутилась одна-единственная мысль: Мойра обещала отдать меня Рейзор Квин!
Нет, этого никак нельзя допустить!
Странная девушка с остро заточенной бритвой внушала мне ужас. Сколько я протяну, если она сделает меня своим домашним животным? И как Старшой найдет меня, вернувшись в Глазго, если я буду далеко отсюда?
Оставалось только одно. Бежать, пока не поздно.
Самое лучшее – прямо сегодня ночью!
Но как? С появлением «Кингстон Кингс» дом превратился в крепость. Они сутками напролет патрулировали улицу и сторожили ворота, двери и окна.
Я лежала в темноте и думала, и через некоторое время у меня, наконец, созрел какой-никакой план. Я попробую выскользнуть через чердак.
Мойрины люди использовали его для хранения разных вещей. Мы с Берни много раз таскали сюда и обеденные столы, и тяжелые шифоньеры из магазинчика. Не помню, чтобы там были окна, но на потолке точно был люк для трубочиста. Если пролезу через люк, то перебраться с крыши дома на железнодорожные пути не составит большого труда. А потом я просто исчезну в ночи!
Но как же Берни?..
В животе кольнуло. Без меня Берни будет совсем одинок. Но я не могла остаться. Даже ради него. Сейчас выбор стоял между жизнью и смертью.
Выждав час-другой после полуночи, когда на улице самая темень, а вахтенные уже устали, я оставила каморку, прокралась на первый этаж и тихо постучалась к Берни.
Он почти сразу открыл. Он до сих пор был в одежде.
– Мне тоже не спится, – сказал он, впуская меня.
Мы сели за стол, и Берни разлил остатки чая по чашкам. Почему-то мне казалось, он догадывается, что я пришла проститься. Но до конца не была уверена, ведь он ничего не сказал.
Когда я, наконец, встала и собралась уходить, он проводил меня до двери. Я похлопала его по плечу. Берни посмотрел на меня усталым и грустным взглядом. И тоже хлопнул меня по плечу.
Дверь закрылась, а я так и стояла. Казалось, силы и решимость вдруг покинули меня. Все было так печально.
Но вскоре со двора донеслись приглушенные голоса, они звучали все ближе. В любую минуту сюда могли войти. Собравшись с духом, я бесшумно взбежала по лестнице.
На верхнем этаже было две двери. Одна вела в квартиру Мойры, а за второй находилась последняя небольшая лестница на чердак. Памятуя про скрипучие петли, я осторожно открыла ее и шмыгнула внутрь.
Я вынуждена была немного подождать, пока глаза не привыкнут к темноте. Здесь было так же холодно, как на улице.
Я медленно пошла дальше и в конце марша снова остановилась. Прислушалась, но все было тихо.
На цыпочках я прокралась мимо сваленного в кучи хлама и обогнула большой платяной шкаф, который мы с Берни втащили сюда с огромным трудом.
Теперь я стояла ровно под тем местом, где по моим воспоминаниям был люк в потолке. Кажется, где-то здесь валялась стремянка?.. Точно, вот она!
Стремянка оказалась тяжелая, нужно было поставить ее так, чтобы не произвести ни малейшего шума. Не грохотать! Не шкрябать по полу! С этим я справилась. Стремянка уперлась в одну из потолочных балок, и я полезла вверх.
Но лишь добравшись до люка, поняла, что все мои усилия напрасны.
Люк не открывался.
Кто-то побывал здесь до меня и повесил большой замок на мощных железных накладках. Все, разумеется, ради того, чтобы захватчики не проникли в дом сверху.
Я ощупала накладки в надежде, что они прибиты кое-как и я смогу сорвать их. Но накладки были приколочены на совесть. Без нормальных инструментов, да еще на шаткой стремянке, мне и за неделю не снять этот замок.
