– Ну, Тэкэра Ташайвовна!.. – в едва сдерживаемом негодовании проговорил Дамиан, раздувая ноздри. – Ну… подождите только!
Она насмешливо проследила за спиной поспешно удаляющегося наследника, очень злого и разгневанного наследника. Он просто не знал, а ректор не могла ему об это сказать, что адепты-сегретто (для которых важно сохранить своё имя в тайне) тоже дают магическую клятву. Они клянутся, что желая поступить в Академию, не прячутся от справедливого возмездия за совершенное преступление. И если такой человек был в чём-то виновен, пережить эту клятву он не смог бы.
***
Уже вечером, лёжа в своей кровати рядом с Лали и привычно поглаживая гладкую шелковистую кожу девичьего бедра, он размышлял, что ничего не потерял, так и не получив помощь от Яцумиры. У неё связаны руки, а вернее – язык. Да и возможность вступать в академию инкогнито на то и дана, чтобы все эти талантливые ребята, получив образование, послужили на благо Бенестарии.
А Лали, хоть и стерва, и дрянь, а сегодня помогла ему.
Когда он чернее тучи вернулся после встречи с Яцумирой во дворец, секретарь доложил о визитёре с сообщением государственной важности. В приёмной никого не было и, не уточняя, что за посетитель, принц досадливо махнул рукой – пусти! На пороге кабинета тихо появилась Лали. Дамиан скривился как от зубной боли. Смотреть на девушку было противно. Сразу же в памяти всплыли день бала, девичьи визг и крики, а потом и униженное ползание на коленях…
Дамиан недовольно переспросил:
– Сообщение государственной важности?
Гувернантка тихо, со скорбным видом присела на краешек кресла для посетителей, не поднимая глаз, но с совершенно ровной спиной. Проговорила ровным прохладным тоном, исключающим любые личные отношения:
– Да, ваше высочие. Дело касается пропавшей иноземной принцессы. Разрешите говорить?
Дамиану не верилось, что эта девица, которую он считал уже бывшей фавориткой, что-то может знать такое, чего ещё не знает служба безопасности дворца, но кивнул, разрешая. Сам отвернулся к окну – перед глазами так и вставали неприятные воспоминания.
– Когда меня вели в тот день по коридору… – с запинками начала рассказ Лали, – я случайно видела…
Она подняла на него глаза. Выражение лица было мирное, расслабленное, какое-то умиротворённое, но без её обычной живости и задора. Такое выражение бывает, когда солдат отойдёт после первого боя – немного опустошённый, горький взгляд вдруг повзрослевшего человека.
– Я заметила, что в сторону выхода – там как раз коридор сворачивает к выходу, и оттуда больше никуда не попадёшь – двигалась женская фигура в плаще. Она удалялась, была видна только спина, и обернулась она, видимо, на звук наших шагов. Так вот… – Лали опять опустила глаза на свои тонкие, изящные, слегка подрагивающие, но без нервных движений, пальцы, – девушка была в капюшоне, но я точно могу сказать, что это была принцесса Тойво.
Дамиан сложил на груди руки и пристально уставился на говорившую.
– Она мельком глянула на нас, отвернулась и сделала шаг в сторону выхода. Дальше я уже ничего бы не смогла рассмотреть – мы миновали коридор. Я не сразу сообразила, кого именно я увидела. Это случилось позже, намного позже, когда улеглись эмоции. Потому и пришла только сейчас.
Реджи внимательно слушал, смотрел и взвешивал, лгала ли сейчас Лали. Про эмоции, что должны были улечься, точно нет.
А вот про женскую фигуру в плаще? Могла ли она придумать такое, чтобы попытаться к нему вернуться? Могла бы, наверное. Но вряд ли была бы при этом так спокойна. Хоть платочек бы да мяла в пальцах, губы бы облизывала, глаза бы бегали. А этот опустошённый взгляд не подделаешь…
Хочет вернуть его расположение? Да.
Но при этом такая потухшая, будто уже не верит, что он может её простить. Эх, Суземского бы сюда, он бы её просчитал…
– Почему, сударыня, вы решили, что это была девушка, если фигура была в плаще?
– Даже в плаще женщина и девушка выглядят по-разному. Эта была невысокого роста и очень тоненькая, какими бывают очень юные девушки. Я могла рассмотреть, потому что она спешила, и ткань плаща немного облегала фигуру.
Принц попытался вспомнить принцессу, с которой дважды танцевал, и представить её обёрнутой плащом и спешащей. У него не получилось.
– Хорошо, допустим, что вы правы. Но если девушка была в капюшоне и лица её не было видно, то как же вы могли понять, что это именно принцесса?
Лали вздёрнула подбородок, но глаз не подняла, отчего получилось, будто она их прикрыла. Закусила губу, а потом, вздохнув, объяснила:
– Я наблюдала за ней раньше, старалась не пропускать её появлений. И я заметила… заметила некоторые характерные жесты.
– Какие жесты? – насмешка настолько явно прозвучала в голосе принца, что Лали задрала подбородок ещё выше.
– Да, жесты. Она почти никогда не двигала руками, не поворачивала головы, но вот вздёргивала подбородок очень по-особенному. Я только что повторила её жест.
Дамиан замер. Да, действительно, сбежавшая принцесса именно так приподнимала подбородок, не меняя каменного выражения лица, и столько в этом простом движении было надменности, сколько и характера, что...
– И что? Вы по одному движению можете предположить, что это была именно она?
Лали несколько раз моргнула, покусала губу и медленно проговорила:
– Да, я могу утверждать это наверняка. Осанка, полная королевского достоинства, фигура и это движение подбородком – никаких сомнений, это она. Если бы вы только знали, как она рядом с вами смотрелась… – почти неслышно закончила фразу фаворитка и опустила голову.
«О, Плодородная!» – хотелось воскликнуть принцу. Это же ревность!
Дамиан помолчал, размышляя об услышанном. Если сопоставить по времени, то получается, что Тойво зашла в свою комнату и почти сразу из неё вышла. Вот только как она смогла прошмыгнуть мимо гардов? Не полезла же она через балкон соседних покоев, где жил кто-то из послов?
– А скажите, Лали, вы бы могли перелезть через балкон, чтобы добраться до другой комнаты?
Девушка помолчала, подняла на него непонимающий взгляд. Но потом в глазах что-то мелькнуло, и она улыбнулась, как та Лали, что была так хорошо знакома принцу. Потом твёрдо произнесла:
– Если бы цель того стоила, та да, без колебаний!
О том, какая там должна быть её цель, задумываться принцу не хотелось.
И он не задумывался.
Но главное понял – девушки при желании способны на многое. Не только Лали, любая. А уж принцесса Тойво показалась довольно крепким орешком, если держалась среди своих сопровождающих достойно. А поведение этих людей заставляло крепко задуматься о том, для чего они везли сюда принцессу, если устроили покушение на наследника Короны, пытаясь повернуть всё так, будто это сделала она.
