и ремесленники. С ним рядом стоял мальчик.
– Мир твоему дому, – Дир с братом поклонились.
Купец обернулся… Дир с интересом взглянул в лицо гостеприимного хозяина и не сразу узнал в нем Олега.
Пораженный, Дир отступил, прикрывая Аскольда:
– Ты?
– Как видишь! – Олег распахнул полы плаща, блеснул меч у пояса. Аскольд попятился, но тот час позади, слева и справа от киевских наместников выросли мечники. Братьям заломили руки.
Олег ухватил Дира за чуб.
– Ты не князь, и не княжеского рода. А вот сын Рюриков! – волхв дернул Дира за чуб, показал на малолетнего княжича. – Ему сидеть на киевском столе! Мой меч, твоя голова с плеч. – Олег взмахнул мечом, и покатилась голова киевского наместника по ковру… Та же участь постигла и брата его Аскольда.
И вот настал великий день. Мечта и цель Вещего Олега встретились. На буланом коне въехал Вещий Олег на Замковую гору, впереди себя держал Игоря I Рюриковича. За Олегом шла «вся русь».
В ту же ночь Киев содрогнулся от убийств.
Воины Олега жгли, резали, рубили без разбора христиан и евреев. Отважно сражались воеводы Крив и Колыван, Радомир, Могута и Перко-Стрелец, но все были схвачены.
– Топить их там же, где крестились, – в реке! – придумал Фарлаф, когда увидел кресты на шее пленных.
– Найдите и приведите мне главного христианского жреца, Михаила, – велел Олег Фарлафу и Труану.
Запылала церковь Илии Пророка… Окровавленного иерея поволокли на казнь. Город наполнили крики, стоны, плач и проклятья.
– Нет Михаила, не нашли его, – докладывал Фарлаф, – говорят, в Царьграде он сейчас.
Олег в досаде только сплюнул.
– Не быть по-твоему, – грозился волхв, наблюдая из покоев бывших наместников за мечущимся в ночи пожаром. – Быть по-моему.
Над Замковой горой поднимался дым от пожарищ. Солнце скрылось. По вымершему городу рыскали всадники, выискивали новые жертвы.
Насытившись местью, Олег собрал воевод с дружинами на подворье киевского наместника и перед всеми громогласно провозгласил:
– Братья и други! Мы – вся Русь. Чем мы хуже ромеев? Будет у Руси своя метрополия[19]!
Да будет Киев мати городов русских!
– Будет Киев мати городов русских! – грянула в ответ дружина.
– Будет Киев, будет…, – разошлось по Днепру.
* * *
… Бека Аарона бар Беньямена мучила бессонница, и было от чего: Киев перестал платить дань Хазарии.
«Как было спокойно, – сокрушался бек, ворочаясь с боку на бок. – В Херсонесе стояла дружина, взымала дань со словен и викингов, теперь русы взяли Херсонес. Чтоб им пропасть, грязным свиньям. В Каганате неспокойно, ислам набирал силу. А тут еще и христиане… Гражданской войной пахнет. Устроят резню между собой иудеи, христиане и сарацины. А, может, все к лучшему? Возможно, нас объединит сильный общий враг – такой, как хакан-рус Олег и его войско?».
Едва рассвело, бек призвал военачальников.
– Мне нужен простой и быстрый способ стравить русов и сарацин, – сообщил он.
– Я хорошо знаю русов, и знаю, какие насколько они мстительные, – отвечал главный военачальник Хазарского каганата Песах Лучник. – Если что-нибудь случиться с их торговыми судами, они будут мстить.
– Что для этого нужно?
– Нужно устроить так, чтобы сарацины закрыли для русов Великий шелковый путь.
– Как это сделать?
– Эти религиозные фанатики сарацины ненавидят варваров так же преданно, как иудеев и христиан. Нужно утопить торговый караван сарацин в Днепре. И послать человека в горы. Шепнуть им, что северные варвары расправились с их купцами.
– Хороший план. Осталось только найти человека, который все это устроит.
Сонный взгляд бека обошел мужественные, в боевых отметинах лица, остановился на лучшем из лучших – Песахе.
– Да поможет тебе Господь наш Яхве.
* * *
…Шатры хана Ратмира засыпало пеплом пожарищ. Хотя хан изрядно трусил, он не поддался на уговоры советников и не сбежал в Итиль. Не мог Ратмир ослушаться бека Аарона, а бек велел в случае захвата Киева идти на поклон к завоевателям и всячески убеждать русского кагана в своей преданности. И потихоньку настроить русского кагана с против Аббасидского халифата. Легко сказать!
«Песах делает все, чтобы облегчить тебе задачу», – на словах передал посланник бека. Это было слабое утешение.
Чтобы унять дрожь, Ратмир осушил несколько кубков вина, но дрожь не унималась, и хан потребовал к себе колдунью Вельдраду.
Пока колдунья раскидывала гадальные кости, хан продолжал наливаться вином.
Власть Хазарского каганата трещала по швам, но хан не печалился о хазарском беке, и судьбы каганата его не волновали. Хан беспокоился о своем гареме и собственной казне.
– Правитель русов могущественный волхв, – возвестила Вельдрада, разглядывая узор из позвонков ягнят. – Он не ищет с тобой ссоры, хан. Он хочет мира с тобой, и ты ему нужен. И беку ты нужен. У бека Аарона великие планы, он ищет твоей помощи. И у хакан-руса планы на тебя. Но будь осторожен. Планы у них разные.
– Может быть, мне принять христианство и сбежать в Царьград? – заплетающимся языком спросил хан.
– Может быть, может быть, – неопределенно протянула Вельдрада, разглядывая фигуры из позвонков. – Духи сердятся на тебя и не открывают судьбу до конца.
– Почему? – пьяно удивился Ратмир.
– Ты давно не приносишь им жертвы.
– Пошла вон, – беззлобно велел Ратмир.
Поджав губы, Вельдрада удалилась, а хан остался со страхом ждать гонцов Вещего Олега.
Великий волхв готовился к встрече с хазарским наместником и собирал о хане все слухи и сплетни. Олегу донесли о любви Ратмира к дорогим винам, шелкам и женщинам. Узнал волхв и о хазарской ведьме Вельдраде, с которой хан был неразлучен. Но этого Олегу показалось мало, и он по Кругу Сварога построил натальную карту и заглянул в будущее хана. Там, в сплетении потоков Прави и Нави Олег разглядел две линии судьбы, которые пересекались между собой и сплетались хотя и ненадолго, но открывали великое множество возможностей. Это была его собственная линия жизни и линия хана Ратмира.
Защитив себя от колдовских чар оберегом Умилы и окружив себя духами обоих миров, Вещий Олег послал мечников за ханом.
Принимал Вещий Олег хана Ратмира в покоях киевских наместников. Он специально ничего не стал менять в обстановке, чтобы внушить Ратмиру мысль о бренности всего сущего: сегодня ты есть, завтра тебя нет, а вокруг ничего не изменится, жизнь потечет дальше.
– Мир тебе, светлый князь, – хан поклонился завоевателю.
– И тебе мир, хан. – Олег чуть склонил гордую голову.
Витиеватые восточные фразы о мире и любви легко срывались с губ Ратмира, Олег слушал его рассеянно, думал о своем.
Ратмир исчерпал запас лести, пауза затягивалась.
– Ты великий князь, хакан-рус Олег. Бек Аарон, каган и я –
