— Неужели ты считаешь, что я пустил это видео специально? Думаешь, я настолько мразь? — снова делаю шаг к ней, а она тут же от меня. И омерзение с ее бледного лица не исчезает.
— А я не знаю... — зло хмыкает Лика и разводит руками. — Не знаю, кто ты, Марк! Какой ты настоящий? Сейчас, когда просил прощения или там, — она кивает в сторону зала, — на видео.
— Сейчас! Рыжик, сейчас все настоящее. Ты, я, наш ребёнок. Мы. А это видео. Клянусь, я. если бы мог что-нибудь вернуть, то этой записи никогда не было бы.
— Я тебе не верю.
— Прошу, Лика, — умоляюще понижаю голос и все-таки мне удается схватить ее за плечи. Они тут каменеют под моими пальцами. — Давай сейчас мы просто уедем.
— Пусти меня, — Она шипит и едва не задыхается в моих руках.
— Нет! — я с силой тяну Рыжика на себя.
— Марк! — голос моей матери громом проносится по холлу. А через секунду она появляется как из-под земли, резко становясь между мной и Ликой. Отталкивает меня от нее, перемещая ее за свою спину. — Иди проветрись, — очень грубо цедит она.
Мама смотрит на меня так, что по моим позвонкам стекает холодный пот.
— Мам, уйди, пожалуйста. Мы с Ликой собирались уехать отсюда, — хочу обогнуть ее стройную фигуру в модном брючном костюме и снова ухватится за руку Рыжика, но мама как стена. Монолитом загораживает собой мою жену.
— Я сказала, иди отсюда, — такая грубость мамы ставит меня в ступор. — Сейчас Лика уедет со мной.
Ошарашенно метаю взгляд между ней и Рыжиком. Стоя за плечами моей матери, она буравит глазами пространство перед собой и часто моргает уже влажными ресницами, оставляя чёрные следы туши на щеках.
Не стой передо мной моя мать, то я бы уже не церемонился. Попер бы как танк, и Лика уехала бы со мной. Но через секунду я остаюсь в холле один на один со своим говном на душе.
Я не успеваю сдвинуться с места и даже спросит, куда мама утащила Лику, зато мне компанию решает составить мой отец. Громко хлопнув дверями банкетного зала, он широкими шагами летит на меня, одаривая просто беспредельной злостью в глазах.
— Что ты устроил, гаденыш? Ты вообще без мозгов?
Запускаю ладони в волосы, а потом громко и протяжно стону.
— Папа! Не сейчас, — хрипло повышаю голос в ответ.
Мне искренне до задницы, что сейчас думает он и его депутатская свита. Разворачиваюсь на пятках ботинок и, наплевав на желание отца начать выяснять отношения здесь и сейчас, прямиком направляюсь обратно в зал.
— Марк! — отец орет мне вслед так, что с расписных стен едва не сыпется штукатурка.
Я пускаю его крики в игнор. Пусть хоть изойдется. Здесь и сейчас я должен выяснить кое-что другое.
В банкетном зале уже не звучит музыка и не приглушен свет. А мое появление вызывает идеальную тишину. Так и хочется вякнуть: «Чего вылупились?”.
Я нахожу Поляка глушащим коньяк у одного из фуршетных столов. Без церемоний хватаю, возможно, уже бывшего друга за ворот рубашки, тащу к ближайшей стене и с размаха придавливаю к ней Дэна.
— А теперь, сука, попробуй мне что-нибудь докажи, — рычу в испуганно побелевшее лицо Полякова.
Борюсь с поглощающим желанием втащить ему, расколотить черепушку, прежде чем он откроет свой рот. Меня трясет до чертиков. Вместо крови в венах испепеляющий гнев.
— Марк, я не делал этого. Ты что! — Взгляд Дэна испуганно бегает по моему лицу, но вырваться Поляк не пытается. — Я не знал. Позавчера этого не было на флешке.
— Тогда какого хрена там оказалось то видео? Зачем ты вообще его сохранил?
— Да я и думать про него забыл! Снял тогда поржать и все. У нас же куча таких дурных видосов с посиделок. Но это ж чисто по приколу. А показывать такое кому-то? Тем более так, при всех на свадьбе. Мне то это зачем?
— Тогда кому это надо? Кому нужно, чтобы я... — резко замолкаю.
Меня пронзает мысль, и судя по тому, как нервно сглотнул Поляк, он прекрасно понял о чем подумал я.
— Вот тварь! — выплёвываю я и ещё сильнее прижимаю Дэна к стене. — Как она могла добраться до этого видео и твоей флешки?
Поляк виновато поджимает губы, а потом тараторит на одном выдохе:
— Вчера мы бухали в клубе. Карина была там тоже. Может быть, я что-то ляпнул спьяну в компании про этот сюрприз от пацанов. И флешка с ним была со мной. А сегодня утром подумал, что потерял ее и телефон в клубе. Но потом мне позвонила Карина и сказала, что нашла все в своей машине. Сама привезла вещи. Марк, прости. Я даже и подумать не мог.
От тупости произошедшего у меня закипают вены. Я срываюсь. С размаху впечатываю кулак... нет, не в виноватую рожу Поляка. Просто рядом с ней в стену. Мои костяшки пронизывает боль. Она встряхивает весь мой бардак в башке.
Гости, родственники, ругающаяся мать Лики с моим отцом и требующая немедленно отвезти ее к дочери остаются там, в этом балагане шикарного ресторана с новогодней ёлкой.
А я рву мотор своей машины по заснеженным улицам. Одной дрожащей рукой сжимаю руль до онемения в пальцах, другой - по кругу набираю два номера в телефоне: мамы и Лики.
И везде слышу мучительно длинные, непрекращающиеся гудки.
Только теперь я понимаю все. И что должен делать. И кого могу потерять, если не сделаю.
Глава 31
— Так, нам нужен ананас и все? — Эльвира задумчиво топчется на пороге.
— А может, все же без изысков? Новый год меньше, чем через час... — я непонимающе развожу руками.
И к чему такая рьяная необходимость тащиться в магазин в одиннадцать вечера тридцать первого декабря? Но Эльвира категорична. Уверенно натягивает шапку и кутается в пальто.
— Ну не пью я шампанское без ананаса. Я быстро. В соседнем доме круглосуточный магазин, — она уже собирается выскользнуть за дверь, но неожиданно тянется ко мне и чмокает в лоб. — Веди себя хорошо.
Удивлённо проморгавшись, я послушно киваю, а мать Марка исчезает за дверью. И это первый раз со дня свадьбы Эльвира, когда оставила меня одну.
Я не знаю, чтобы делала без неё. С той самой секунды, как Эльвира забрала меня из ресторана, она была постоянно рядом. Все это время держала меня в ежовых рукавицах. Сняла крохотную квартиру студию, не позволяла раскиснуть, разрешить захлебнуться мне в разочаровании. Занимала мое время чем угодно, только не дать мыслям о том, что произошло на свадьбе бить мое сердце на наотмашь. Эльвира таскала меня по ресторанам, салонам красоты и спа.
Даже устроила грандиозный новогодний тур по детским магазинам. Пинетки, распашонки, игрушки. Это, наверное, единственное, что заставляло не забиться в угол и не удавиться от жалости самой к себе. Эльвира заставила меня не разлететься на кусочки от постоянно ноющего сердца в груди. Она настроила думать лишь о себе и малыше.
