мужчинам, — уйду я от вас!
— Через лет пять, если ты захочешь уйти, мы отпустим тебя. А пока, по договору и законам Паллейна, ты должна исполнять роль нашей супруги, — спокойно выдал Дариан. Альфа в который уже раз за сегодня напомнил мне про злополучный договор.
— Мы не сговаривались, Даша! — опустив глаза в пол, заявил Лайс. — Никто из нас не хотел оказаться в многостороннем браке. Но такова воля божеств Паллейна! Поэтому мы должны хотя бы попытаться стать счастливыми. — Лайс открыто посмотрел в мои глаза. — Наша необычная семья создана ради высших целей.
Подбежав к Лайсу, я посмотрела на него снизу-вверх. Муж искренне верил в то, что сказал мне. На его лице не было и тени сомнений.
— Дариан тебе мозги проветрил? Пытал, добиваясь согласия на эту авантюру? Уговаривал? Заставлял? Шантажировал? — полушёпотом спрашивала я, а муж лишь отрицательно качал головой. Он отвечал правдиво, с грустью взирая на меня.
К горлу подступил ком обиды, слезы навернулись на глаза. Глубоко внутри я надеялась, что Лайс будет отговаривать меня. Поможет встретиться с приёмным отцом, добиться развода. Немного страшно, когда рядом столько мужчин. С двумя-тремя, я бы смирилась, а цифра двенадцать откровенно пугала.
Не желая выдавать своё смятение, я отошла к окну. Посмотрела на кучевые облака, медленно плывшие по голубому послеполуденному небу. «Мир, как всегда безучастен к моим проблемам. И Лайс теперь мне тоже не помощник. Остался только приёмный отец. Данаг дин Эграс, кажется, так его зовут».
— Я хочу увидеться со своим отцом! — обернувшись, сказала я мужчинам, расположившимся в креслах и на диване. Лайс сидел между Дарианом и Эдвардом. На первый взгляд вампир выглядел расслабленным, но внутри был натянут, как струна. Нелегко ему давался этот маскарад.
— Правитель Данаг дин Эграс сейчас путешествует по другим магическим мирам. С тех пор, как ты ушла на землю, увлёкся межмировым туризмом. Он вернётся в Сангвин через месяцев пять или шесть, — без каких-либо эмоций сказал мне Римейн.
Не говоря ни слова, я сердито посмотрела на Дариана — местного массовика-затейника. «Вернул меня, подгадав момент, когда отца нет на Паллейне?» — мысленно спросила я у альфы.
«Простое совпадение. Божества Паллейна на нашей стороне, поэтому так и получилось. Мы лишь хотим доказать тебе свою любовь. Дай нам время!» — прозвучали слова Дариана в моей голове.
Недовольно фыркнув, я отвернулась к окну. Мужья тихо беседовали между собой. Обсуждали какие-то политические вопросы и повышение налоговых ставок в человеческом государстве. Они дали мне время успокоится, подумать.
Вскоре мужья ушли, поблагодарив меня за вкусный обед и приятную встречу. Ощущая себя подавленной, побрела на кухню, убрать со стола. Хотела отвлечься от охватившей меня лёгкой паники. Но не вышло, в столовой было чисто. Лишь турка с кофе стояла на столе.
В голове снова завертелись невесёлые мысли: «Мужчины осторожно, но настойчиво будут подталкивать меня к разврату. Может это не разврат, раз они мои мужья по местным законам? И что тогда важнее: законы, собственные принципы, совесть или моральные табу, привитые земным воспитанием? Лайс легко встал на сторону остальных мужей, потому что у него такое же воспитание? Ему правда всё равно, сколько у меня мужчин?»
Налив себе из турки давно остывший кофе, я присела за обеденный стол. Кружка в руках стала теплее. Кофе нагрелся до оптимальных для меня 38–40 градусов. Кто-то из мужей наложил заклинание, позаботился о том, чтобы я не пила холодный напиток. «Если жизнь настойчиво кидает меня в этот омут, стоит броситься в него головой», — решила я, выпив горячий кофе.
Глава 21. Мням придётся подождать
Дариа
Утро снова началось с запаха кофе, который варит мой любимый Лайс. Я уже подскочила к двери спальни, когда в мой сонный мозг поступило предупреждение — «Осторожно, это может быть Дариан!». Словно красная лампочка тревоги замигала в сознании. Разочарованно вздохнув, пошла наводить марафет перед встречей с главным мужем. Вчера я так и не свергла его с пьедестала. И Лайса воздвигать на ступеньку с номером один тоже передумала.
Короче не понятно, что мне следует делать дальше: то ли хватать красавцев и пользоваться ими в своё удовольствие, то ли сражаться до последнего за свою женскую честь, устраивая навязанным мужьям ежедневную головомойку. После утренних процедур я решила выбрать второе. Во-первых, девушка, которая легко покоряется, мужчинами не ценится. Во-вторых, за красивой обёрткой мужей может скрываться отнюдь некрасивое содержание коричневого цвета. В-третьих, я не уверена, что хочу доставаться тем, кого плохо знаю. Поэтому пока сопротивляюсь, присматриваюсь, делаю выводы, а потом решу, с чем буду есть двенадцать мужей — с сахаром или со специями. Или вообще придётся их выбросить из-за испорченности. Сами вызвались доказывать мне свою любовь, вот пусть и выкладываются по полной. Скучать в четырёх стенах я не собираюсь. Жизнь у меня короткая, и терять мне теперь особо нечего; любимый муж присоединился к остальным.
К дверному проёму, ведущему на кухню, я приближалась на цыпочках, подобно коту Тому из знаменитого мультика про вредную мышь. Осторожно выглянула из-за деревянного косяка и обомлела: на кухне в белом передничке с клубничками орудовал мой Лайс. Хвост его тёмных волос скользил по белоснежной рубашке, эротично обтягивающей широкую спину. Чёрные брюки выгодно подчёркивали накаченные узкие ягодицы. «Мням, мой рыцарь! — мысленно облизнула я. Но тут же себя одёрнула, — А вдруг у меня снова глюки, и это Дариан колдует у плиты, готовя мне завтрак?» Потёрла глаза, но картинка осталась прежней.
Подкралась к мужчине, обняла сзади, сцепив руки у его живота. Уткнулась лбом в широкую спину любимого. Вдохнула родной запах и от души укусила за выпирающую мышцу левой лопатки.
— За что, любимая? — бросив деревянную ложку и вилку, обернулся ко мне возмущённый Лайс.
— А-то ты не догадываешься? — изогнула я бровь. — Почему мой любимый муж встал на сторону вредного альфы Дариана?
Лайс опустил взгляд, отвернулся к плите. Достал из шкафчика чашку, налил мне кофе. Кивком головы указал мне на обеденный стол. Я послушно приземлилась на стул рядом с ним. Муж поставил передо мной чашку с кофе, и сел напротив. Выглядел он капельку уставшим, но таким родным и любимым. Белая рубашка плотно облегает плечи. Две верхние пуговицы привычно расстёгнуты, демонстрируют кусочек накаченной груди с чуть загорелой кожей. Из длинной чёлки выбилась непослушная прядка волос. Его глаза с любовью смотрят на меня. Красивые губы тронуты ироничной ухмылкой.
— В вопросе твоего отношения к другим мужьям я буду соблюдать нейтралитет. Не стану отговаривать тебя или
