Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Корделия, ты где?
Та отвечала чужим механическим голосом:
– Я в большом черном зале. Страшно. Горят свечи. Я одна. О-о-о, появилась женщина, жуткая, вся в белом. Она идет ко мне!
– Не бойся, – сказала баба Ванда, – слушай ее внимательно и записывай все, что она скажет!
Рука Корделии дрогнула, а затем мелкими рывками начала чертить буквы одну за другой. Карандаш ее летал как заколдованный веник над белой поверхностью настолько быстро, что баба Ванда едва успевала выхватывать исписанные листы у нее из-под руки. Вдруг Малышкина с такой силой поставила точку, что карандаш в ее пальцах разломился надвое. Из зеркала снова со свистом вырвался ветер, разметавший каштановые волосы Корделии.
– Благодарю, тебя хвалю! – нараспев произнесла Ванда. – Мир с тобой, ступай домой, вернись туда, где был всегда! Отпускаю и заклинаю! В зеркале отразись! Отражение, исказись! Иди, откуда пришел! Скажи нам, что ты там!
Свечи сами собой вспыхнули яркими огоньками, зеркало приобрело обычный вид, и в комнате потеплело. Баба Ванда похлопала Корделию по щеке, чтобы вывести ее из транса.
– Очнись, можешь открыть глаза, все уже кончилось! Почитаем сейчас, что у тебя получилось. Надеюсь, это вам поможет.
Ниночка, зябко обхватив себя руками, сидела на диване бледная от страха…
Свой день рождения Саша решил отметить не с друзьями, как обычно, а с Ниночкой. Это событие потребовало внесения серьезных изменений в его холостяцкий образ жизни: квартира слишком заросла грязью, чтобы в нее можно было привести симпатичную девушку. Поэтому он прибрался в доме на скорую руку, убрал с дивана постель, чего никогда не делал без крайней необходимости, застелил диван новым пледом, а на журнальный столик поставил большую вазу с фруктами.
Холодильник был пуст, потому что Саша старался не тратить времени на такие пустяки, как приготовление обеда или ужина, не говоря уже о завтраке. Жил, так сказать, на подножном корму: хлебе, пиве и колбасе. Но такое событие, как визит дамы, требует особого меню! К тому же в доме нет ни капли вина, не говоря уже о приличиствующем случаю торте и коробке конфет.
Переодевшись в джинсы и такую же джинсовую куртку, Саша отправился в магазин и купил все, что требуется. Он долго и тщательно выбирал красное вино, торт взял низкокалорийный, чтобы угодить девушке, а коробка конфет, которую он с трудом уместил под мышкой, была величиной с аэродром. «Вот теперь полный боекомплект…» – подумал довольный Саша.
Магазин был далеко от дома, и Саша шел не торопясь, прогулочным шагом, наслаждаясь хорошей погодой, как вдруг ему навстречу метнулась молодая настырная цыганка в цветастых юбках, с монисто на шее и красным платком на голове. Цыганок Саша побаивался и сейчас постарался пройти мимо, втянув голову в плечи. Но цыганка быстро подошла к нему и крепко схватила за руку.
– Дай погадаю, драгоценный-бриллиантовый мой, – привычно роняла слова цыганка, сверкая золотыми зубами. – Ты простой, добрый, люди тебе завидуют, все у тебя будет, и любовь будет и счастье… Ой! – Она толкнула Сашу и отпрянула от него.
Саша удивился и спросил, что случилось.
– Прощай, мой золотой! – заторопилась цыганка и быстрым шагом пошла прочь. Вид у нее был самый испуганный.
Саша растерялся и не двинулся с места, а цыганка, оглядываясь, подбежала к своим товаркам и, бурно жестикулируя, стала что-то рассказывать, показывая на Сашу пальцем. От пестрой толпы отделилась толстая старуха в таком ярко-зеленом платке, что было больно глазам. Старая цыганка подошла к Саше и молча взяла его за руку. Долго смотрела на ладонь, сопя и прищелкивая языком, потом сказала:
– Беда около тебя ходит, парень! Полюбил ты девушку, и она тебя полюбила, только она погибнуть может. Ты ей или помоги, и тогда счастливым будешь, удачливым будешь, или уйди с ее дороги, если забоишься. Потому что знак на тебе редкий. Можешь голову сложить, а не сложишь, разбогатеешь. Вот так.
Саша полез в карман за кошельком, но старуха остановила его:
– Денег мне твоих не надо, так сказала, по доброте…
– Спасибо вам, – с чувством сказал Саша.
Он почему-то сразу поверил старой цыганке и понял, что речь идет о нем и Ниночке. Только все так туманно и непонятно. Саша решил, что поговорит об этом вечером с Ниной, может быть, все встанет на свои места.
Весь вечер он ждал Ниночку, прислушивался к звукам на лестничной клетке, а та все не возвращалась…
Баба Ванда сложила листы стопочкой, но читать не торопилась. Корделия бросила взгляд на бумагу, исписанную чужим, незнакомым убористым почерком, и страшно удивилась. Уж точно не ее это рука! Она никогда не писала так затейливо, с таким количеством завитушек и хвостиков, с давно отправленной в утиль буквой ять и ерами в конце слов мужского рода. И что самое странное, она ведь использовала карандаш, а текст написан был пером и фиолетовыми чернилами! Мало того, он представлял собой зеркальное отражение букв, то есть был написан задом наперед!
– Слушайте, девочки, – сказала Ванда, – как интересно все получается…
Она поднесла текст к зеркалу, чтобы вернуть словам обычный вид. Из того, что надиктовал Малышкиной неведомый дух, выходило вот что: брошенные отцом Ниночка и Корделия подрастали и не знали ничего друг о друге, шли годы, а проклятия, которые посылали на голову неведомой сопернице их матери, все набирали силу и наконец ударили по девочкам.
Люди часто не осознают силу проклятия и в пылу гнева бросают страшные слова, которые начинают жить своей жизнью, в конце концов обязательно возвращаясь к хозяину и разрушая его судьбу. Особо страшные проклятия имеют свойство концентрироваться и переходить по наследству. Так они и преследуют весь проклятый род вплоть до седьмого колена.
Остановить накопление проклятий сложно. Самый действенный метод – это раскаяние, но зачастую люди, запустившие механизм, уже на том свете, и каяться некому, а сфера действия проклятия все расширяется, вовлекая в себя детей и внуков. Проявиться проклятие может самым неожиданным образом, часто даже на фоне полного благополучия, и тогда все только руками разводят, с чего бы это случиться такому несчастью, да еще с таким хорошим человеком. Произнесенное слово не терпит легкомысленного отношения, оно может отомстить.
Это же относится и к мату, и к деструктивно-разрушительному жаргону. Ведь все слова окружены смысловыми, а значит, и магическими полями. Люди гораздо чаще, чем всем нам это кажется, становятся жертвами чужих и своих слов, вернее их смысловых полей.
Желая Елизавете, матери Корделии, всяческих несчастий, мать Ниночки запрограммировала, сама того не желая, несчастный случай со смертельным исходом.
– Что же это получается, – спросила тихим голосом Корделия, – теперь мне за все отвечать?
– Получается так, – кивнула Ванда, – но, знаешь, есть поговорка: кто предупрежден, тот вооружен!
– А что мы можем сделать? – разволновалась Корделия.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
