вообще ничего не готовить.
Бабушка помогла мне завязать передник, а затем, взяв в руки скалку, начала руководить кулинарным процессом.
Я бегала между зонами для готовки, столом и подсобкой. Шинковала мясо, резала овощи, месила тесто, варила, парила, жарила, тушила и запекала.
Посуда валилась из рук, на меня дважды брызнул кипяток, а в какой-то момент, я чуть не оттяпала себе топориком палец.
— Я в твоём возрасте уже всю деревню кормила! А ты что? Воду вскипятить не можешь? Ишь какое оно! Новое поколение.
Я чувствовала, что начинаю закипать раньше, чем вода в кастрюле. Были бы у меня сейчас деньги, показала бы этой даме, как работает доставка ресторанной еды на дом.
— Так, а теперь надо посолить! — приказывала она, наблюдая за каждым моим движением, — вот так, мы сделаем из тебя хорошую жену.
Тут уж я не выдержала, откинула на стол черпак и прямо заявила.
— Я не буду женой Олега, я вообще не хочу замуж. И готовить, если честно, я тоже никому не собираюсь!
Бабка смотрела на меня глазами полными ужаса, но затем неожиданно смягчилась.
— Жалко это. Такого мужчину упускаешь. Кто ещё так тебя любить будет, как этот дурень.
Мне стало смешно.
— Не переживайте, Нина Викентьевна, Олег меня не любит. Это у нас все по молодости гулянки.
— Ха, — усмехается та, — какая ты ещё несмышленая, не видишь самых очевидных вещей. Любит он тебя. Сильно. Глаз с тебя не сводил за обедом. Привез сюда, говорил, хочет с девушкой познакомить. Серьезные намерения у него на тебя.
11.4
На мгновение у меня перехватило дар речи. Женщина смотрела мне в прямо в глаза, словно пытаясь донести эту мысль в самое сердце. Она действительно видела и чувствовала, что у Олега есть ко мне чувства? Или просто хотела поскорее увидеть правнуков и принимала желаемое за действительное.
— Не знаю, что вам сказать. Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы влюбиться.
Нина Викентьева вновь расплылась в улыбке.
— Ох, деточка. Ничего ты о любви не знаешь, — женщина загадочно взглянула на меня, пересела на лавку, и я тут же поняла, что ее унес вихрь воспоминаний, — Муж мой, Игорь то, был из состоятельной семьи руководителя компартиии. Понятно, что жили они хорошо, не то, что я, обычная крестьянка. Девок знатно около него вилось тогда. Женись на любой, а он не в какую. Говорит: «Женюсь по любви на девке, что со мной не из-за состояния вашего отец».
Женщина замолчала, пристально глянула на дверь, и тут из-за нее показалось хмурое лицо Олега.
— Отдыхаете тут? А я там уже на год вперед дров нарубил.
— Нина Викентьевна рассказывает, как познакомилась со своим мужем, — с улыбкой заявила я, радуюсь, что у меня появилась минутка, чтобы не работать, — что же было дальше? Как Игорь искал себе жену.
Олег присел рядом, смахнув со лба каплю пота. Должно быть, он тоже хотел занять время простой болтовней.
Когда мы расселись, бабушка продолжила:
— Было это летом 40-го года. Как сейчас помню. Шла вечером в клуб на танцы. Смотрю — стоит на дороге! Молодой, красивый, статный такой. Не видела его доселе в нашей деревне. Пошла дальше. Он за мной. Я быстрее, он тоже. Не выдержала, развернулась и говорю: «сейчас закричу коли своей дорогой не пойдешь», а он мне так неуверенно «да я познакомиться хотел», наклоняется, срывает ромашку и мне отдает.
Я улыбнулась и также неуверенно перевела взгляд на Олега. Тот в задумчиво продолжал слушать историю. Неужели в нем тоже живет романтик?
— Ну а мне приятно! Я ему и разрешила проводить меня до клуба. А там он и не отлипал от меня. Всех женихов моих распугал. Говорил, драться будет за меня! А через неделю уже предложение мне сделал. Говорит: «другой не надо ему».
Женщина томно вздохнула.
— Он уже и так, и эдак ко мне подступается, до дому провожает, цветы дарит, в любви клянется. Да я поняла, что влюбилась, уж там и согласием ответила.
— Но как же он в деревню то попал, когда сам из города был, да еще и сын руководителя партии!
— Да вот, знаешь, вымолил у отца разрешение летом в деревне пожить. А тот и не возражал. Думал пусть сын посмотрит, как колхоз живет. Опыту наберется, сам руководителем станет.
— Не понял, — вдруг нервно произнес Олег, — ты знала, что он сын управленца?
Тут уж женщина явно смутилась, тяжело вздохнула и суровым тоном произнесла.
— Соврал он мне в этом. Сказал, что с деревни соседней, а сам в город катался, собирался место отцовское занять. Эх, — Нина Викеньевна обхватила голову руками, — я его и выгнала, как узнала правду.
Я почувствовала, как на секунду встрепенулся Олег, как сжались его мышцы и нахмурился взгляд. Он и правда такой ранимый! Так тонко чувствует драму этой истории!
— Но он же стал все — таки мужем вашем?! — нетерпеливо уточнила я.
— После войны снова встретились. Поняли, что не можем друг без друга. Вот и поженились.
Мы провели в молчании несколько минут, только лишь размерное тикание часов напоминало о том, что время здесь не остановилось.
— Ты бы простила мужчину за такую ложь? — внезапно спросил у меня Олег.
Я подняла на него удивленный взгляд.
— Мне слишком многие врали. Так что, наверное, нет.
— Даже если человек любит тебя всем сердцем?
— Если любит, зачем врет?
— Быть может, он пытается уберечь вас обоих? — вдруг вклинивается в разговор Нина Викентьевна.
Я и правда не знала, что ответить им обоим. Надеялась на то, что в моей жизни больше не будет людей, которых придется прощать за большую ложь.
— Там вода убегает, — вскрикнула я, стараясь избежать продолжения разговора.
Олег и Нина Викентьевна тоже встрепенулись.
— Надо покормить кур, — вдруг спохватилась женщина, — Олег, принеси дрова в дом, печь натопим, а ты, Доминика, накрой к ужину.
Раздав всем задания, женщина поковыляла к выходу, оставив нас с Олегом со списком хозяйственных заданий. Ослушаться приказа главного командира, мы не могли, потому каждый принялся за исполнения своих заданий.
Накрыть к ужину оказалось той еще задачей. Оказывается, по правилам Нины Викентьевны на столе должны были оказаться правильные скатерти, выложенные в определенной порядке. Блюда у нее тоже выставлялись в определенной последовательности. Да и сервировка стола у нее была серьезнее, чем в элитном ресторане.
Когда мы садились ужинать, я уже мечтала о том, чтобы поскорее забыться сном, однако стоило мне встать из-за стола и заикнуться о горячем душе перед сном, Нина Викентьевна,
