— Значит мне не показалось, — скаут хмуро кивнул. — Здесь я без понятия, мэн. Вообще, чем дальше мы заходим, тем сильнее пасуют мои знания.
Погоня продолжилась, едва одержимые привели себя в порядок.
Девятнадцать часов после выхода из нуб-локации.
От автобусной остановки около Ново-Дзержинска мы отмахали не меньше ста двадцати километров по степям, болотам и холмам. Мы бежали, бежали и снова бежали. По дороге пришлось бросить гигантских червей — их способ передвижения не предполагал марш-бросков. Отказались и от отряда поддержки — бесов я отозвал, а из временные тела скормил оголодавшей живности — так как размер стаи уменьшился. Инферналы и животные прокачались до двадцать седьмого уровня и теперь во весь опор неслись за Жмяком.
Двадцать часов тридцать семь минут.
В горах мы нашли брошенный Курцем автобус. Автотранспорт наполовину свесился с обрыва. Две из четырёх покрышек сорваны с колёс, обод покорежен. Ни одного целого стекла в окнах! Крыша разорвана в клочья чьими-то мощными когтями. Чтобы оставить такие борозды на металле здесь даже не орёл, а настоящий птеродактиль постараться был должен. Что удивительно, тот самый зверь в мертвом виде валялся неподалёку. Судя по наполовину обгоревшему телу, он вцепился клювом в аккумулятор автобуса на крыше и тот рванул.
— Курц ранен, — скаут указал на капельку крови оставшуюся на ступеньке автобуса. — Он припадает на переднюю лапу. Хм, мэн… это дико странно. У него же бешенная регенерация! А здесь след такой отчетливый.
Тараканы в голове потребовали указать скауту на клоки седой шерсти оставшиеся на сиденье водителя. Крысюк жал на педали деревянными брусками, а сам кое-как крутил руль.
— Нет-не-нет! Так не бывает! М-мэн, тут же не одного черного волоса нет. Он не мог состарится за неделю до полной седины.
Пока стая жрала труп птеродактиля мы с одержимыми пошли по кровавому следу Курца. Говард напряженно рассматривал каждый камень все чаще находя седую шерсть.
— Длина шага сократилась, — парень указал на одному ему видимые отпечатки лап. — Так бывает если несешь что-то или…
— Или нет сил двигаться быстрее, — закончился я за друга. — Обрати внимание, что даже в горах, Курц продолжал идти вдоль этой дороги. Других машин здесь нет. Сама дорога на картах не обозначена.
— МЭн, где ты тут видел карту местности?
— Читал дорожные знаки по пути сюда. Тут до ближайшего поселка километров сто. Внизу, у гор, был КПП. Ты на Жмяке мимо пронесся, не читая что там было написано. А там сказано, что дальше находится запретная территория. Ну… или как-то так. Я еще не разобрался в языке аборигенов.
Если я правильно понимаю, на путь до гор Курц потратил семь-восемь часов из отведенных двадцати четырех. Он ехал на машине, а мы бежали на своих двоих не зная отдыха.
Дорога петляла между скалистых уступов. Никаких животных, людей или зомби мы не встретили, но нарастающее чувство тревоги давило всё сильнее. У меня аж спина взмокла от напряжения. Говард всё так же верхом на Жмяке шёл впереди, указывая банде, куда следовать дальше. Я шел сбоку и так сильно погрузился в свои мысли, что не сразу обратил внимание на Лаки дёргавшего меня за рукав.
— От… Отец, — демонёнок нервно сглотнул. Выглядел он странно: весь бледный, губы посинели, глаза дергаются. — Вы тоже это чувствуете?! Здесь мана плохая.
Доля секунды ушла на то, чтобы ощутить, как поток маны входит в меня одновременно через ноги и через темечко. От земли шла какая-то грязная энергия, будто засоряющая собой все вокруг. А мана из воздуха была чиста! То же касалось энергий, передающихся мне от животных.
— Да, сын, — я, успокаивая, потрепал демонёнка по голове. — Пока я рядом, тебе нечего боятся.
Странные у нас с Лаки отношения. Мы существа разных видов, миров происхождения, разной сути, но мы тем не менее признаём в друг друге подобие родственных отношений. По крайней мере так, как оба понимаем слова «отец» и «сын».
Мы шли туда, куда человеку ходить точно не следует. Это стало совершенно очевидно по тому, как по дороге стали попадаться висящие в воздухе небольшие камни. Тараканы заострили внимание на том, что редко встречаемые трупы были убиты из огнестрельного оружия и эффект антигравитации и зомбификации на них не распространялся. То же касается деревянных щепок и травы — этот вид мусора в воздух не поднимался.
«Только неорганика,» — подвёл я мысленно итог. — «Феномен антигравитации возникает на стыке поля грязной маны идущей от земли и той, что в воздухе. Видимо по мере приближения к источнику грязной маны её становится больше и эффект антигравитации усиливается.»
Говард с каждым километром становился всё более и более хмурым. Если собрать всю увиденную нами на дороге шерсть Крысюка, то ее хватило бы на то, чтобы сделать плюшевую игрушку размером с самого матерого Курца. Складывается впечатления, что он линяет с безумной скоростью. С его телом явно что-то неладное.
Как я и подозревал эффект антигравитации усиливался с каждой пройденной сотней метров. В воздухе висели уже крупные булыжники, а не просто камешки. И тем не менее Говард уверенно шёл вперёд всё сильнее и сильнее подгоняя Жмяка. Кот-гигант тоже начал чуять неладное и двигался неторопливо, отказываясь переходить на бег.
Спустя ещё час мы вышли к огромной братской могиле. Сама могила была незакопана, и мы увидели её содержимое. Трупы людей в военной, лабораторной и гражданской одежде были частично изувечены мутациями. Причем посмертными мутациями! Этих несчастных убили из огнестрела, потом привезли сюда и уже здесь они начали меняться. И это, черт возьми, странно! Мутировать может живой, способный к изменению организм. Даже квази-живая нежить мутирует только находясь в этом квази-живом состоянии. А то, что мы с Говардом видим — нарушает это правило. Посмертная мутация!
— Водитель, — Лаки указал на стоящий рядом с братской могилой грузовик.
Обнаружился и тот, кто привёз сюда трупы. Водитель в форме военнослужащего лежал у переднего колеса с простреленной головой. Когда мы с Лаки к нему подходили меня немного напугало то, как у мертвого человека подрагивают пальцы и дергается единственный оставшийся глаз.
Нежить, Зомби, 27 уровень
Когда мы подошли на поближе ник над зомби вдруг резко изменился.
