остальной своры, то здесь все просто. Трехглазые вороны, гигантские черви, собаки и даже одна корова — они только и делали, что жрали все эти дни. Чего у них только не открывалось. Активное шумоподавление чавканья, сокрытие ауры и духовного следа, ускоренное пищеварение, пассивный ментальный дар. У собак, так и вовсе появился второй желудок. Эволюция погибающего мира преподносит сюрпризы тем, кто смог выжить и развиться.
Выяснился неприятный нюанс. Прирученные животные и бесы, в период действия контракта не могли иметь уровень выше моего. А я мог качаться только на монстрах от 30-го уровня. Такие в Ново-Дзержинске почти не попадались. Так что прогресс в уровнях у своры замедлился.
На то, чтоб перемолоть орду нежити, ушло восемь часов! Мы потеряли половину животных. На время выбыл из строя весь отряд поддержки. Однако зомби-командира 45-го уровня, мы все-таки уложили.
— Не расслабляемся! — рявкнул я на одержимых, пирующих на поле боя. — Отдых полчаса. Потом движем по следу, которой Говард нам покажет.
Пиршество прервал кислотный дождь и мёртвый город затих. Все его обитатели забились под крыши домов, не смея и носа высунуть наружу. В облаках цвета крови, мелькали тени каких-то огромных существ. В них то и дело били молнии. В ответ раздавались клёкот и рёв раненных, небо озарялось вспышкам света. Одно присутствие подобных титанов в небе давило на весь окружающий мир.
— От… то есть хозяин, — подошедший к окну Лаки указал пальчиком в небо. — Это не демоны. Скорее всего там прислужники ангелов сражаются с силами Хаоса.
— Так Говард сказал?
— Не-не-не! Ваш скаут сейчас спит, — парнишка озорно улыбнулся. — Мы же в разрушающемся мире, господин. Здесь пролегает граница Мировой Язвы. А значит здесь силы разных планаров сражаются за сокровища погибающего мира.
Дождь закончился только через час. Свора съела все припасы и теперь голодными глазами смотрела на меня, ожидая продолжения охоты.
Мы выдвинулись, едва Говард проснулся. Сквозь едкий туман мы добрались до места, где раньше затерялся след Курца. Пошли по нему на север и перебили всех обитателей находящейся там промзоны.
В ходе сражения случайно взорвали завод по переработке нефти и, опять же, случайно вскрыли пробку газового месторождения. Теперь на месте завода в небо бьёт фонтан огня. Именно там и удалось заключить контракт сразу с тремя элементалями: средними элементалями земли и воздуха и малым элементалем воды.
Прошло десять часов с момента выхода за пределы внешнего барьера нуб-локации.
Говард оседлав Жмяка вёл нас по следам Курца всё дальше и дальше на север. Едва выйдя за пределы Ново-Дзержинска, мы минут двадцать крутились вокруг пятачка автобусной остановки: Говард обнюхал все канавы, машины и даже в подвал соседнего здания заглянул.
— Мэн, здесь след теряется, — скаут указал за стоянку автобусов. — Папаня тут полчаса по округе шатался. Сначала зомби выманил и в лес паровозом увел. Потом вернулся, взял что-то в подсобке и волоком утащил на остановку.
Напарник указал на едва видимую борозду на песке. Своре мы запретили входить в места поисков, чтобы не натоптали. И надо признать, не зря! Тут дважды прошелся дождь, шаталась нежить и дикие животные. Даже на эту борозду, не укажи на неё супер-скил Говарда, мы бы не обратили внимания.
Я проследил взглядом за тем, где линия обрывается и присвистнул.
— Скажи, а Курц точно крыса?
— Ага. Точнее не бывает.
— Тогда выходит, что твой папаня угнал автобус?! Но ты же говорил мол, техника старого мира здесь не работает.
Напарник покрутил головой по сторонам и указал на какую-то металлическую конструкцию, висящую аккурат над тем местом, где раньше стоял автобус.
— Мэн, тут гибридный бас стоял, — скаут начал руками вырисовывать контуры невиданного автомобильного монстра. — Ну, это такие новомодные тачилы. Их хоть бензином, хоть электричеством корми. В борделе, где мы жили, как-то в хламину бухой ранкер рассказывал, что, мол, такие работают даже в мире где мана появилась. Но недолго. Когда концентрация маны повышается — батарейка отключается и он глохнет.
В слух я ничего не сказал, но мне всё больше кажется, что Курц основательно готовился к своему появлению в Землях Надежды. Как иначе можно объяснить его осведомлённость о нюансах подобных миров?
Мы продолжили идти по следу, но теперь уже автобуса, уходя всё дальше и дальше на север. Подлесок вокруг Ново-Дзержинска сменился дорогой сквозь болота, где мы устроили блицкриг сражаясь в ордами мутировавших насекомых. Спасала только ментальная магия Би и Но, бьющая по области, а также мои магические способности. Животные-контракторы с неохотой принимали такую еду, но голод не тётка.
За болотами началась степь. Жара градусов под сорок и ветер еле-еле дует. Куда ни глянь — везде холмы покрытые чахлым кустарником и разросшимся мхом. На нас в один миг налетела стая отожравшихся птиц-мутантов. В этот раз нам пришлось сражаться с воробьями, разгоняющихся до скорости болидов «Формулы-1». На контакт они не пошли, посчитав нас ничем иным как добычей. Мы оказались в крайне невыгодных условиях для боя. Птицы налетали со всех сторон, норовя перебить нас таранящими атаками.
Половину моих животных-контракторов вывели из строя прежде, чем они выработали тактику противодействия. Трехглазые вороны навешивали дебафы, одержимые принимали урон и цеплялись за вертких птиц. Самоубийственная таранная атака воробьев натыкалась на столь же безрассудную самоубийственную оборону. К моменту когда атакующая нас стая осознала положение дел и отступила, мы уже перебили две трети птиц.
Пока животные пировали над проигравшими, одержимые зализывали свои раны. Говард подошел с хмурой миной на лице.
— Мэн… или Саджи…
— Пусть будет, мэн. Я уже привык.
— Короче, эти, — скаут указал доедаемый псами скелет воробья. — Видел, да? У них уровень не отображался. Они архаты. То есть животные использующие систему прокачки как коренные жители Тальзеура. Культивация… кажется так зовется. И это странно, мэн! Они даже на Континенте встречаются крайне редко. А здесь — целая стая посреди задницы погибающего мира.
Пожав плечами, я указал на асфальтовую дорогу под ногами.
— Никто кроме меня и Лаки этого не чувствует, но тут земля какая-то неправильная. В ней мана течёт не так, как в городе. Она будто мутная. Поэтому и наша свора ведет себя вяло.
