быстро стать громкими и некрасивыми — красный код.
Черный код — это практически 9-1-1. Чрезвычайная ситуация. Все силы на палубу.
Бет с обеспокоенным видом спросила.
— В чём дело?
— Рискну предположить, — сказал их дедушка, подойдя к Мерри сзади и положив руку ей на плечо. — Проблемы с родственниками?
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
— Я несколько раз проходил мимо, малышка. А ещё у меня отличный слух.
— Благодаря тому слуховому аппарату, который ты наконец-то купил, после того как мы несколько лет умоляли тебя об этом, — заметила Бет.
— Да, да, — проворчал он. — В любом случае, твоя свекровь не из тех, кто говорит тихо. На самом деле, она довольно громкая стерва.
— Папа! — пришла Сьюзен Кларк, её мать, и окинула свёкра осуждающим взглядом.
— Я говорю исключительно правду, — ответил он, когда подошёл его сын, отец Мерри.
— Что это за черный код? И какую правду сейчас говорит отец? — спросил Амброз Кларк.
— Я говорю, что свекровь Мерри — су…
— В общем, так, — начала Мерри, прервав комментарий деда, пока никто не услышал. — Мне нужна помощь. Родители Ксандера…
Она искала подходящеё слово и не могла его подобрать.
— Могу ли я закончить это предложение? — спросил дедушка.
— Нет, — ответила её мать.
Остальные члены семьи молчали, слишком вежливые, чтобы предложить свои собственные прилагательные, хотя она была уверена, что у них у всех они есть.
— Ксандер реагирует на них. Я боюсь, что они испортят ему всю свадьбу.
— А как насчет тебя? Это и твоя свадьба тоже, — сказала Бет обвиняющим тоном.
— Я привыкла, что люди меня недооценивают. Я бы не переживала и не беспокоилась о них, если бы не знала, как сильно это беспокоит его.
— Так что же ты хочешь сделать, милая? — спросил её отец. — Мы сделаем, что ты скажешь.
— Я думаю, мы должны показать этим людям, кто мы такие. За что мы выступаем. Мы — Кларки. Нам не нужно быть громкими или показушными. Мы идем с тихой гордостью. Мы живем в соответствии с ценностями благотворительности и сочувствия. И мы предпочитаем делать это здесь, где поселились наши предки. Место настолько величественное, что Джеймс Фенимор Купер навсегда запечатлел его природную красоту в своей прозе. Они не имеют права смотреть на Куперстаун свысока. Они не имеют права принижать меня, тебя или Ксандера за то, что мы выбрали не то, что выбрали бы они. Потому что они ценят только то, что их закрытое общество выбрало для них. Я могла бы выйти замуж в Хэмптоне. Я могла бы выйти замуж в «Плазе». Я выбрала свадьбу здесь, и я бы сделала это снова и снова. И им пора это понять. — Заключила Мерри и обвела взглядом группу.
Широко раскрытые глаза уставились на неё, рты раскрылись.
Все, кроме её дедушки, который улыбался.
— Если бы я знал, как пользоваться этим телефоном, который ты мне дала, то записал бы эту речь для потомков. Она стоит в одном ряду с классикой. Выиграй для Гиппера. Ходи тихо и носи большую дубинку. День, который запомнят бесславным. Нас мало, нас мало счастливых…
— Хорошо, дедушка. Мы поняли. — Эдди повернулся, чтобы передать ребенка своей жене Анне, которая только что подошла, и снова повернулся к группе. — Хорошо, команда. Давайте разделять и властвовать.
Эдди хлопнул в ладоши и наклонился, как квотербек во время большой игры.
— Джитер прямо на улице. Мы должны убедиться, что они увидят нас с ним. Общение с человеком из Зала славы должно произвести на них впечатление. Верно? — спросил он.
— Если они фанаты бейсбола, — заметила их мама.
— А если нет, то, думаю, тот факт, что губернатор здесь, может произвести на них впечатление. Может быть, мне стоит зайти с ней и познакомить их, — предложил отец Мерри.
— Его родители сейчас сидят у бара, а Барни работает. Он работает здесь уже двадцать лет. Уверена, он с удовольствием расскажет и об отеле, и о его замечательной семье-основательнице, — сказала Бет. — Я поговорю с ним.
— Здесь половина правления «Glimmerglass». Может быть, громкий разговор рядом с его родителями о программе оперы на этот год произведет на них впечатление? — предположила их мама.
— Верно. — Бет кивнула. — Они, наверное, даже не знают, что каждое лето мы принимаем здесь звезд Метрополитен-оперы. Или сколько денег Фонд Кларка жертвует на проведение этого мероприятия.
— Не помешает, — согласился Эдди.
— Я просто поговорю с ними, — сказал дедушка.
Они все схватились за него с коллективным.
— Нет!
— Почему нет? Вы все слишком тонко чувствуете. Кто-то должен объяснить этим людям, что к чему. Просто и ясно.
Сердце Мерри было переполнено любовью к каждому из них.
Возможно, именно эта разница между её семьей и семьей Ксандера делала её ещё более благодарной за них.
Чем бы ни руководствовалась Мерри — сердцем или головой, она ответила.
— Знаешь что, дедушка? Действуй.
Может быть, её дедушка и был не в духе, но она должна была признать, что родители Ксандера заслужили все, что получат. Никто не должен заставлять человека, которого она любила, чувствовать себя плохо.
Она поняла, что дедушка уже на полпути к родителям Ксандера, которые стояли, презрительно оглядывая всех вокруг. Она поспешила догнать его.
Дедушка остановился рядом с парой и наклонился через стойку к бармену.
Она успела подойти к барной стойке, чтобы услышать, как дедушка говорит.
— Эй, ты хорошо заботишься о будущих родственниках моей внучки?
— Да, босс.
Кивнув, дед повернулся к Баррингтонам. Мать Ксандера вскинула бровь, окинув взглядом Роберта Вандерпула Кларка младшего. Она рассматривала его слегка помятые хаки, красно-белую рубашку с короткими рукавами и пуговицами и непривлекательные, но удобные ботинки.
— Босс? — спросил отец Ксандера.
— Да. Правда, теперь это почетное звание, поскольку я вышел на пенсию.
— А, так ты здесь работал, — поняла его мать, поджав губы.
— В каком-то смысле.
Бармен средних лет наклонился к ней.
— Семья Кларк владеёт «Отесагой». Есть причина, почему я работаю здесь с того момента, как мне исполнилось шестнадцать. Кларки — лучшие боссы в мире.
Это заставило миссис Баррингтон нахмурить лоб, покрытый чрезмерным количеством ботокса.
— О.
— Итак, моя Мерри сказала, что вы любите проводить Рождество в Сент-Морице. Вы были в отеле «Badrutt's Palace»?
— Да. Вы его знаете? — спросил отец Ксандера, выглядя удивленным.
Боже, благослови этого старика. Он ответил на этот вопрос с самым безупречным бесстрастным выражением лица.
— Я владею сорокапроцентной долей в нем.
От такого ответа у мистера Баррингтона начался приступ кашля, и он поперхнулся не вовремя сделанным глотком тоника с «Танкереём».
Побледнев, миссис Баррингтон наконец повернулась к хрипящему и задыхающемуся мужу и несильно
