ним, — проследите, пожалуйста, за мистером Холдом.
Да, компании именно этого козла мне и не хватало.
Впрочем, Флоу молчит всю дорогу до кабинета медсестры и только, когда я открываю дверь, флегматично замечает:
— Если я правильно понял, отныне ты сам будешь писать контрольные работы. Твоему отцу не понравится, что тебя вновь отстранят от игры в баскетбол.
Я не отвечаю, хлопая дверью пред его длинным носом.
Я так и не узнал у неё, что за намёк она оставила в «моей» работе по философии Древнего Китая.
После кабинета медсестры я захожу в канцелярию и застаю за стойкой секретаря Мелиссу Коллинз. Девчонка испуганно распахивает глаза, а затем жалостливо морщится. Очевидно, видок у меня, что надо.
Я усмехаюсь и киваю на дверь в кабинет директора:
— Лейн ещё там?
— Нет, но, если тебе интересно, Ронни отстранили от учёбы на неделю. Тогда, когда вот-вот начнутся выпускные экзамены.
Она знает? Знает, что Лейн поспорил на неё?
Мел отводит от меня рассерженный взгляд и вздыхает:
— Сейчас там твои родители, а тебе просили передать, чтобы ты подождал здесь. — Девчонка ведёт рукой на сидения и предлагает: — Присаживайся, пожалуйста.
Она и сама выходит из-за стойки, чтобы занять одно из мест, улыбается неловко, ожидая, пока я сяду, а после говорит:
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Сама недавно прошла через это.
— И всё равно беспокоишься о Лейне? — усмехаюсь я, скрещивая руки на груди.
— Я его простила, — беззаботно пожимает она плечами. — Это легче, чем всю оставшуюся жизнь злиться на то, что он совершил ошибку. Попробуй и ты простить Бонни.
А она? Она попробует меня простить?
— Ошибка, — горько усмехаюсь я. — Разве, это не мы с тобой совершили ошибку, доверившись этим двоим?
— Я видела вчера Бонни, — смотрит она на меня пристально. — Ты знаешь, как она справляется со стрессом? Уборкой. Дилан, она убрала тот погром, что ты устроил, будучи совершенно разбитой твоим уходом.
Я резко выдыхаю и отворачиваюсь от Коллинз. Скреплю зумами, ощущая горечь во рту.
Всё же я — чудовище.
Мел тем временем вздыхает и продолжает:
— Я знаю, что Ронни ошибается, думая, что ты сделал с ней что-то плохое. В том самом плане. Нет, тебе просто было больно. Как и мне, когда я узнала. Но ты не подлец, Холд, пусть слухи о тебе и говорят обратное.
— Даже интересно, почему ты так решила, — усмехаюсь я.
— Потому что именно ты в младшей школе заступился за того толстого мальчишку, которого все обижали.
— С тех пор прошло много времени, я мог измениться.
— Имея изначально доброе сердце, невозможно стать абсолютно плохим человеком.
Я вновь усмехаюсь, а через минуту молчания спрашиваю:
— Ты смогла простить Лейна, потому что по итогу спор вышел за рамки спора? Он... полюбил тебя? Всерьёз?..
Мел улыбается так, как умеют улыбаться только по уши влюблённые, но говорит совсем о другом:
— Ты же в курсе, что я делаю фотографии для школьной газеты? Так вот. Многие девочки в обязательном присутствии на играх по баскетболу находили радость в тебе, Холд. Их жадные взгляды, одухотворённые лица... Несчастные. Бонни принадлежала к их числу, не так открыто демонстрируя своё пристрастие, но всё же. Как вариант, она могла не осознавать даже, что ты ей нравишься. Да и смысл? Ты же никого не подпускал к себе ближе, чем на десять метров. В общем, я считаю, что Бонни ввязалась в этот дурацкий спор лишь для того, чтобы узнать тебя лучше. Чтобы быть с тобой, Дилан.
Я давно отказалась от спора, и у меня нет других причин быть такой же отважной, чтобы попытаться растопить твоё ледяное сердце. Я трусиха, Дилан.
Спор был лишь причиной?
Если бы не он, она и шага не сделала бы в мою сторону?..
Впрочем, плевать. Я зашёл слишком далеко. Пути назад нет.
И тем не менее.
— Она меня ненавидит, Мел? — глухо выдыхаю я.
— Она тебя любит, Дилан. Так сильно, что вряд ли представляет без тебя жизнь. По крайней мере, сейчас.
Так нельзя. Я не хотел этого.
— Позволил себя избить? — вдруг раздаётся насмешливо. — А совсем недавно убеждал меня в том, что больше не слюнявый пацан.
— Боже, Дилан! — бросается ко мне мать. — Тебе дали обезболивающего?
— Пожалуйста, не переживайте, — причитает следом Гарсия. — Виновный уже наказан! Как я уже сказал, мы во всём разобрались, вашему замечательному сыну больше ничего и никто не угрожает.
Я поднимаюсь на ноги и смотрю на Гарсию:
— Отстранить надо меня, это я спровоцировал Лейна. Так что позаботьтесь о том, чтобы он вернулся к учёбе.
Брови директора ползут вверх, он бросает опасливый взгляд на усмехнувшегося отца, мама вновь начинает причитать.
А я больше не хочу здесь находиться.
Потому разворачиваюсь и иду вон.
Глава 28. Бонни: тяжело будет не всё время
— Время вышло! — командует мистер Флоу. — Откладываем карандаши и сдаём работы.
Я невольно смотрю на пустое место Дилана Холда и, как всегда, при мыслях о нём ощущаю невыносимую пустоту там, где раньше у меня находилось сердце. Впрочем, я к ней привыкла.
Вздыхаю, откладываю карандаш и вместе с другими ребятами иду сдавать последнюю в нашей школьной жизни экзаменационную работу.
Мел говорила мне, что Дилан сдал все экзамены экстерном, потому что сам себя отчислил от учёбы, после драки с моим братом.
Так даже лучше. Не уверена, что чувствовала бы себя нормально, если бы видела его каждый день в школе. А так у меня была возможность сосредоточиться на экзаменах и хорошо их сдать.
В коридоре мы встречаемся с другими ребятами, сдававшими экзамен в кабинете напротив нашего. Я вижу Ро и Мел, выходящих в обнимку и о чём-то переговаривающихся, и улыбаюсь. Наверняка, спорят или подкалывают друг друга, как это обычно у них бывает.
Не передать словами, как я рада за брата. Он смог найти и удержать рядом с собой своего человека. Не потерял её, как я потеряла Дилана...
Мел замечает меня и, пихнув Ро бедром, спешит ко мне. Она широко и искренне улыбается. Мы с ней хорошо сдружились за последние дни. Они с Ро не отходили от меня ни на шаг, пока я приходила в себя то первое,
