— Стесняешься смотреть? Совершенно напрасно. Я привык к своей внешности. Давно смирился.
Не могу вспомнить его имени. Но это совершенно точно — он работал на моего отца. В те времена, когда Павел еще с нами жил. Вспомнила, потому что брат был влюблен в этого мужчину. Павел тщательно скрывал свои чувства, но я слишком хорошо знала брата, ловила каждый его жест. Я знала про него все. Хоть о многом и не смела говорить вслух, держала при себе свои наблюдения.
Красавчик. Потом этот мужчина пропал. Он не просто был в свите головорезов отца. Он был его финансовым консультантом. Почти гением в разных вопросах афер, уклонения от налогов, офшоров и прочего. Фактически правая рука Глеба Шахова.
— Вижу, ты вспомнила.
— Очень смутно. Только то, что вы работали на моего отца, — произношу осторожно. — Простите, но я была еще ребенком. Имя точно не вспомню…
— Эрик, — ухмыляется мужчина.
— Да, точно. Эрик… Зачем я здесь? Я ничего плохого вам не сделала. Я сама много страдала из-за того, в какой семье родилась.
— Не можешь, значит, представить? — усмешка на изуродованном лице пугающая, недобрая.
— Понятия не имею. Но вы же расскажете мне, верно? Простите, но мне очень плохо. Я оставила дочь, она будет волноваться. Пожалуйста, отпустите меня, умоляю.
— Я привез тебя сюда не без причины, Вилена.
— Мой отец мертв, сдох как собака. Разве это не стерло все его долги?
— Ты считаешь, что такое можно стереть? — снова лицо пересекает ухмылка, подчеркивая уродливый шрам.
Боже… Это отец сделал, наверняка. И теперь этот мужчина добрался до меня, чтобы утолить свою боль и ненависть. Колючий ледяной пот течет по позвоночнику, от шеи, меж лопаток… у меня дрожат колени, хорошо что сижу — точно на ногах бы не устояла.
— Успокойся. Такие грехи не переходят на детей. Глеб ответил за все при жизни, — вдруг отрывисто говорит Эрик. Во мне вспыхивает надежда.
— Тогда зачем я…
— Потому что есть еще и финансовые вопросы. Твой отец упрямый сукин сын. Я пытал его, но он так и не сказал мне где спрятал компромат на меня.
— Вы думаете, что я знаю? — смотрю недоуменно.
— Уверен в этом. Ты ведь приехала на аукцион. Я очень внимательно смотрел запись с камер наблюдения в доме. Ты прокололась, Вилена. Это я подослал Вадима, когда узнал, что ты хочешь прийти в свой родной дом. Сразу понял, зачем ты идешь туда. Уж точно не за детскими счастливыми воспоминаниями.
— Я понятия не имею ни о каких бумагах! — отвечаю совершенно искренне.
— Ну да, тогда я — папа Римский, — оскаливается мой собеседник. — Ты либо уже залезла в тайник, либо не успела. Я склоняюсь ко второму варианту. Мои люди глаз не спускают с дома. Который должен был попасть ко мне в собственность. Для этого я организовал чертов аукцион. У меня были куплены все… Я не учел лишь то, что многие охранники твоего папаши мечтали залезть к тебе в трусы. Валиев не исключение. Выскочил как Джокер, испортив мне всю игру. И он за это заплатит.
— Тагиру не нужен этот дом, мне тем более! Забирайте его!
— Заберу, — Эрик усмехается. — Хотя мне он тоже не нужен. Я уже сказал, мне нужен тайник.
— Вы могли давно обыскать дом!
— Нет… Там люди Валиева.
— Так это вы… напали на нас!
— Какая проницательность.
— Я готова сотрудничать. Но я прошу вас… я должна быть уверена в своей безопасности!
— Условия тут ставлю я, Вилена.
— Тагир придет за мной! Все его люди придут!
— Такая твердая убежденность умиляет. Чтож, ты даже права. Один Валиев уже пришел.
— Что? О чем вы?
— Старший братец здесь. Так что Тагиру есть над чем подумать.
— Я уверена, что дом ему не нужен! Почему не сжечь эту проклятую халупу? Сколько прошлое будет портить мне жизнь? Я больше не могу…
Обхватываю руками лицо. Я не понимаю, что нужно от меня Эрику. Тайник… Я готова отдать ему все, что есть там. Любые деньги. Мне ничего не нужно! Но могу ли вот так слепо поверить? И что он говорил про старшего брата? Намекает, что и Далхана в плен взял?
Меня начинает колотить, чувствую, как снова спазмы стискивают желудок.
— Простите… мне нужно…
Не успеваю договорить, в комнате вдруг вспыхивает свет. Красивая стройная брюнетка в белой тончайшей шубе, явно запредельно дорогой, резко прерывает мою речь своим появлением. Небрежным жестом скидывает эксклюзивную верхнюю шмотку, обнажая короткое вечернее платье цвета металлик. Шуба падает на пол, а девушка, грациозно, точно кошка, садится на стол между нами, загораживая моего собеседника.
— Эрик, дорогой, ты чего тут сидишь в полумраке? — спрашивает насмешливо, при этом смотрит на меня.
— Марго, я решаю деловые вопросы. Ты мне мешаешь.
— И гостье своей не представишь?
Брюнетка жадно впивается в мое лицо взглядом, изучая с явной неприязнью. Это настолько раздражающе неприятно, что даже немного прихожу в себя. Отвечаю незнакомке таким же взглядом. На что девушка неожиданно издает короткий смешок.
— А она интересная. Отличный вкус, братец. Ладно, я спать. Скучно с вами.
— Марго, погоди, — останавливает девушку Эрик. — Сначала поговорим.
— Не слишком ли тебе много, брат? И с ней говоришь, и со мной хочешь.
Я вдруг понимаю, что девушка под кайфом. Ее зрачки расширены. Она явно не в себе.
— Я пойду… — начинаю неуверенно, чувствуя, что дурнота опять подступает. И тут же ругаю себя. Надо было узнать, когда все закончится! Насчет физического насилия я почти спокойна — Эрик дал понять, что этого не будет. Поползновений тоже — я знаю, что он гей. Хотя все может быть. Надо прежде всего узнать про Далхана! И эта девушка… вдруг с ней можно договориться? Вдруг она не в курсе дел брата? Как отреагирует, если скажу, что меня держат против воли? Но вдруг она во всем на стороне Эрика… Скорее всего так и есть.
— Владимир! — подзывает точно барин слугу, тот сразу подбегает, едва ли не кланяясь.
— Отведи ее в комнату.
Дергаюсь как от удара, Марго это замечает.
— Я провожу девушку, брат. Мне кажется ей нехорошо.
— С чего это ты сегодня так переполнена человеколюбием?
— Почему бы и нет для разнообразия? — кривится Марго.
Похоже у брата и сестры сложные отношения. Сильной любви пока не заметно. Возможно, мне это на руку.
— Я буду вам очень благодарна, — произношу едва слышно.
— Она такая милая, Эрик. Где ты ее откопал? Прямо сокровище.
— Не твое дело, Марго. Сказал же, не лезь, — еще более грубо отвечает Эрик. — Ее отведет Владимир. Чего встал? Тебе был отдан приказ!
