«Что ты ему сделал?» — я прервала смех брата своим громким, тревожным вопросом.
«Ничего особенного. Анонимно нашел неких людей, которые с твоего старого номера прислали Мартину пару сообщений, а потом перехватили его и так изувечили ладони, что будет лучше, если их вовсе отрежут».
Анджело говорил, что не боялся Чезаре, но я понимала, что именно от него брат прятался. Когда-то решил, что имел достаточно сил и власти для того, чтобы изувечить ему руки, а теперь, словно крыса скрывался. А ведь Чезаре никогда не ходил в сопровождении охраны. В этом плане, он был простым парнем. Этим мой трусливый сводный брат и воспользовался.
В этот момент, ощущая, как в груди все похолодело, я засунула ладонь в карман своих домашних штанов. Там лежала коробочка с кольцом, которую мне ранее подарил Чезаре. Я всегда носила ее с собой и, прикасаясь, успокаивалась. Но, в этот раз, даже кольцо не помогло, ведь уже сейчас холод в груди сменил невыносимый жар гнева.
«Хватит думать про Мартина. Иди ко мне Мариса и я помогу тебе его забыть» — Анджело двинулся в мою сторону, а я, наоборот стала пятиться назад.
«Не подходи ко мне» — предупредила, но Анджело, естественно, мои слова не интересовали. Поэтому, я резко развернулась и очень быстро пошла прочь.
Убегая от брата, я хотела поскорее вернуться к Чезаре. Извиниться и рассказать обо всем. О том, какой дурой была. Вот только, как Анджело и сказал, отпускать он меня не собирался. Попытался перехватить около двери, но я вывернулась и выбежала в коридор.
Бежать. Мне нужно бежать. Убегать отсюда поскорее, пока Анджело меня не схватил.
С этими мыслями, повторяя их раз за разом, я неслась по дому. Опасалась того, что брат догонит и поймает, но, в тот же момент, ликовала, ведь теперь могла вернуться к Чезаре.
Скоро мы встретимся вновь. Осталось совсем немного.
Но сейчас мне следовало убегать. Быстрее. Срочно! Правда, покинуть дом я так и не смогла. В гостиной брат меня настиг. Зачем-то попытался повалить на пол, а я вырвалась и послала его. Опять попыталась убежать, но Анджело не дал. Удар пепельницей по голове и я рухнула на пол, словно уже не живая.
Эта боль, вырываясь из прошлого, окутала все тело и в этот момент я вынырнула из воспоминаний.
Резко открыла глаза. Настолько широко, что они даже начали болеть. Не моргая, я смотрела в одну точку и все дышала. Делала глубокие и жадные вдохи и пальцами до царапин сжимала коленки.
Только спустя несколько секунд поняла, что находилась на остановке. Все еще сидела на скамейке около пустующей дороги и в этот момент увидела, как из проулка выбежал Чезаре. Он сразу же меня заметил и уже вскоре оказался рядом, с первого же мгновения замечая мое состояние. Парень сел на корточки около меня и, ладонями придерживая голову, так привычно посмотрел мне в глаза.
— Что с тобой? Куда ты убежала?
— Я к тебе бежала, — сказала прерывисто и еле слышно, только сейчас понимая, что по щекам текли слезы.
— Ты убежала из моего дома, — Чезаре большим пальцем провел по моей щеке, стирая слезу, но на ее месте тут же появилась новая.
— Я все вспомнила, — сказала всхлипнув. — Я не хотела тебя бросать. Анджело сказал, что у него есть компромат на твою маму и, если я не соглашусь выйти за Алана Касту, он отправит его журналистам… А потом оказалось, что никакого компромата нет… — я опять всхлипнула, начиная тереть лицо ладонями.
Чезаре выругался. Он сел на скамейку и усадил меня к себе на колени. Крепко обнял и притянул ближе, так, что расстояние между нами стало минимальным, а я все продолжала прерывисто шептать:
— И это он твои руки изувечил… — я сделала глубокий вдох, но в груди все равно жгло, словно от нехватки воздуха. — Я бежала к тебе… Убегала от него… Анджело поймал… и… и…
Я не договорила. Слезы с новой силой потекли по щекам и все слова застряли в горле. В этот момент я цеплялась за Чезаре и прижималась к нему. Горела в безумии этого момента и беззвучно кричала, пряча лицо на груди парня. Меня буквально трясло, но только сейчас понимала насколько ценен этот момент. Как же сильно я жаждала вновь встретиться с Чезаре. С моим миров, который я когда-то невольно растоптала.
Судьба причудливо сыграла и сейчас, я почему-то вспомнила о том, как Чезаре пару недель назад привез меня к площади Пьяцца Барберини. Я стояла там и рассматривала фонтан и, как-то сама по себе, под действием момента, спросила у парня:
«Мы раньше были знакомы?»
Да, были. Еще как были. И на этой площади я бросила Чезаре. Не по своей воле, но, все же, это произошло. Тогда чувствовала себя разбитой и убитой, а сейчас, в объятиях парня будто бы исцелялась и заново оживала. Возвращалась в наш прежний ритм диких эмоций.
В какой-то момент, я хоть и немного, но все же успокоилась и сразу взяла его ладонь в свою. Начала снимать перчатку, ведь хотела увидеть то, что сделал Анджело. Сразу я почувствовала, что Чезаре собрался меня остановить, но так и не сделал этого. Наверное, почувствовал, что мне это жизненно необходимо.
Я увидела лишь его правую ладонь. В перчатках этого не видно, но пальцы были кривыми, а вся кожа в очень грубых и глубоких шрамах. Зрелище страшное, но меня это совершенно не отталкивало. Я переплела наши пальцы, чувствуя, как от соприкосновения моей маленькой ладони к его большой, тепло расплывалось по телу.
Ночь и тишина. По дороге, время от времени, проезжали редкие машины, а мы все так же сидели на скамейке. Я иногда всхлипывала и дрожала в его руках, с трепетом ощущая, как Чезаре уже сейчас сам сжал мою ладонь в своей, пока что не облаченной в перчатку.
Наверное, с виду так и не скажешь, насколько важен этот момент, а я думала о том, что хотела бы навсегда в нем раствориться. Ведь этой встречи я ждала долгих два годаи вот наконец-то Чезаре рядом.
Эпилог— Красиво, — прошептала, наблюдая за закатом солнца.
Сейчас я лежала на ровном газоне в саду, окружающем особняк Чезаре и смотрела на небо. Его освещали последние лучи солнца, но постепенно они потухали и наступал поздний вечер. Я уловила момент, когда небо полностью окунулось во мрак и после этого перевернулась на живот. Подпирая голову ладонями, посмотрела на особняк. Прошло буквально несколько минут и все массивные шторы были отодвинуты и окна открыты. Так же я знала, что в это время штат горничных менялся — с дневной смены на ночную.
Этот дом спал днем и просыпался ночью. Жил в совершенно ином ритме, который многим мог показаться странным и даже диким, а мне этот ритм нравился, ведь в нем существовал мой мир и моя любовь. Моя жизнь.
Я опять перевернулась на спину и, улыбнувшись, потянулась. Закрыла глаза, но, несмотря на это, ощутила то, что в саду зажглись огни фонарей и уже вскоре я услышала шаги.
— Почему ты тут лежишь? — голос Чезаре был утяжелен сильной хрипотцой и уже по нему я поняла, что парень только проснулся.
