Книга Мой лучший враг - Елена Шторм

Наутро я просыпаюсь со слегка гудящей головой. В общежитии. Помню, как мы с Иденом добирались сюда вчера ночью – долго и пешком. В какой-то момент я оказалась в его пиджаке, потому что стало холодать, а дрожь никак не желала оставить меня в покое.

Чувства отплясывают в груди. Как будто я протрезвела наутро и вспоминаю, что вчера натворила много-много глупостей.

Ох.

Быстро собираюсь, выскакиваю в гостиную, надеясь, что еще не проспала занятия. И слышу шум воды в ванной – точнее, как та стихает. Дверь распахивается несколько секунд спустя, и в коридор выходит Рейм – с мокрыми волосами, какой-то особенно довольный и в расстегнутой рубашке.

– Ах. Значит, ты и правда проснулась. Быстрый вопрос: ты все-таки девственница или нет, дорогая? – Он тянется к пуговице на рукаве и смотрит на меня так, будто это самая естественная вещь, с которой мог начаться сегодняшний день.

Вот вообще.

– Я даже боюсь уточнять, как связаны твой вид и этот вопрос. Хотя нет, ты там макушкой не приложился о край ванны?

– Просто проверяю, не осталось ли у тебя в голове зелья, – скалится он. – Доброе утро, избранница.

Кажется, я тихонько выдыхаю. Смотрю на него долго и так, будто вижу в первый раз. Или еще пытаюсь убедиться, что все, произошедшее вчера, не было слишком ярким бредовым сном. Кажется, нет. Высокий черноволосый аристократ идет ко мне, взгляд у него пристальный и какой-то горячий. А мой невольно скользит по его рельефной груди.

– Слушай, если наши отношения слегка изменились, это не значит, что тебе стоит разгуливать полуголым по гостиной, – говорю я тем не менее. Для профилактики. – И вернул бы ты это «дорогая» в тот бульварный роман, откуда взял.

– А я так пытался быть милым. Хотел вот даже пойти разбудить тебя, чтобы мы никуда не опоздали, но, пожалуй, не буду.

Он улыбается. Я тоже. Его рука беспардонно ложится мне на подбородок, и он скрепляет «доброе утро» недолгим, но пьянящим поцелуем. Чувство неловкости, готовое было сожрать меня заживо, отступает так же резко, как появилось пять минут назад.

Я все же кошусь на него, когда мы идем в столовую.

Слишком внимательно наблюдаю, как Иден Рейм устраивается напротив меня за привычным столом. Как он сегодня орудует ножом и вилкой – будто никогда раньше этого не видела. Разглядываю его руки, широкие плечи, острый кадык. Отчего-то начинаю волноваться.

– Надо бы решить, как мы теперь себя ведем, бесенок. Как мы станем лучшей парой года, десятилетия и далее по списку. Ну, раз у нас взаимопонимание и доверие.

Он так нагло смотрит при этом на мои губы, что «взаимопонимание» и «доверие» звучат на редкость пошло.

Мне немного жарко.

– Ты имеешь в виду, будем ли мы снова толкать друг друга в спину или сменим тактику?

– Я имею в виду отобранные у тебя тарелки, – ухмыляется Рейм. – Отодвинутые стулья. Одинаковые знаки на форме. Решил тут все-таки узнать: может, тебе что-то из этого не нравится?

– Не нравится, когда ты зовешь меня бесенком, – сообщаю я.

Избранник… проклятье, теперь он действительно мой избранник. Не могу привыкнуть к этой мысли. В общем, Рейм поднимает брови.

– Сначала «дорогую» вычеркиваешь, теперь это. Может, сразу отберешь у меня словарь? Чтобы ты знала, я не считаю это прозвище обидным.

Смотрю в его наглые глаза и вот сомневаюсь.

– Я тоже считала, что «придурок аристократический» – это даже комплимент тебе.

Демоны, как-то жестко получилось.

– В смысле тебе не кажется, что сравнивать свою избранницу с мелкой злобной тварью немного неправильно?

В голубых глазах мелькает что-то серьезное.

– Не такие уж они и злобные. Просто огненные и яростные. – От нового пристального взгляда по спине бегут мурашки. Потом Иден задумывается. – Мой дед держал одного дома.

– Серьезно?

– Без шуток. Эта бестия крылатая однажды мне чуть палец не отцапала, но, уверяю тебя, сделала это по-своему мило.

Я невольно фыркаю. Что-то внутри кричит, что покупать подобную чушь – крайне глупо, но протесты застревают в горле.

– Ладно, завяжи просто с убийственной галантностью. Она правда смотрится на тебе, как чужое пальто.

На самом деле я рада, что какие-то вещи остаются неизменными. Разговор, например, недалеко ушел от наших прежних. В те несколько минут после пробуждения я боялась, что не буду знать, как вести себя теперь с Реймом. Начну смущаться на каждом шагу, чувствовать себя дико неудобно. Но мне на удивление легко.

Я даже спокойно здороваюсь с его дружками, весело смотрю на Дуласа, улыбаюсь Карисе. На занятиях слегка напрягаюсь, когда вижу Ала с Глорией, но решаю на них особо не глядеть.

Я не знаю, как охарактеризовать все то, что произошло между мной и Альнаром, – может, в том и дело, что произошло слишком мало? Неужели так и бывает? Мы долго ходили вокруг да около, оба в какой-то момент надеялись на большее – но «большего» не случилось.

Свои чувства по этому поводу мне тоже сложно охарактеризовать. Жду, что среди них хотя бы объявится сожаление, но оно словно зарылось в песок. Три недели назад у меня все в груди переворачивалось, когда он держал Глорию за руку. А сейчас мне разве что не хочется делать вид, что мы стали совсем чужими. Нас ведь многое связывало.

Решаю не думать об этом пока. Вокруг и так слишком много всего беспокоящего.

Особенно когда мы с Реймом стоим на занятии по связи. Кия говорит, что нам пора учиться раскрывать ее более четко, без прикосновений – и это неожиданно расстраивает. А еще она предупреждает, что на следующей неделе нас ждет новый тест.

Дала Дийар тоже рассказывает о нем на своей паре.

– Пожалуй, это первое действительно серьезное испытание. Если вы его завалите, скорее всего, вам не место на Парном факультете и не стоит тратить ваше и наше время дальше.

Она умеет обнадежить, этого не отнять.

Думаю, что Дала нравится мне, несмотря на это. Строгая, уверенная в себе, добившаяся всего сама. Мне вообще все сегодня поразительно нравится.

– И пришло время начать ставить перед вами реальные опасности, с которыми встречаются стражи, – продолжает преподавательница. – Василиска или мантикору я вам, конечно, не притащу, – суровый взгляд, – пока. А вот элементаля четвертой категории – пожалуйста.

С этими словами она кивает помощнику. Делает пару шагов назад, кладет руку на портальную арку за спиной – и из вспыхнувшего сияния под пару тревожных вздохов вырывается темная масса.

Я успеваю разглядеть земляного элементаля во всей красе. Он похож на гору земли и камней – только на удивление подвижную. Полтора человеческих роста грязи дергаются вперед. Пыль и мелкие осколки клубятся в воздухе – и летят в нас раньше, чем Дала что-либо предпринимает.