Парень на скамейке вытаращил глаза. И это ему помешанная на гороскопах соседка утром предрекла неудачный день?! Ну-ну. Жаль, нельзя будет расписать в подробностях свалившееся на него счастье. Старая кочерыжка с досады слопала бы все свои звездные таблицы.
Пузырь снялся с места и наискось пересек улицу, с таким расчетом, чтобы как можно быстрее оказаться у вожделенного джипа, но при этом не показать случайным прохожим, что машина его интересует. По пути он таращился по сторонам с видом туриста, оглядывающего окрестности.
Как и ожидалось, машина была не заперта. Пузырь юркнул на водительское сиденье. Ловкие руки пошарили под приборной доской, взревел мотор, и джип помчал нового владельца прочь от магазина мужской одежды.
Машина слушалась идеально. Пузыерев вырулил на Первомайский проспект и покатил куда глаза глядят по широкой главной улице. Ветер, врывавшийся в окно, высвистывал в голове веселую песенку о свободе, шикарной тачке и девчонках. За ее упоительными звуками Валера не сразу расслышал чей-то развеселый голос.
— А быстрей можешь? — спросил голос с надеждой.
— Конечно! — ответил сам себе Пузырев и до упора вдавил педаль газа. Джип рванул бодрым галопом, оставляя за кормой своих медлительных автомобильных собратьев.
— Клево! Отпад! Да ты крутой чувак! — голос захлебнулся от восторга. — Как зовут?
— Пузырь, — ответил Пузырев, кивнув своему отражению в зеркале заднего вида.
— Пузырь, я от тебя тащусь! Ух, е, смотри, девчонки!
— Где? — Валера закрутил головой.
— Да вон, справа. Подгребай, а то щас в троллейбус сядут!
Пузырев вывернул руль, джип черным метеоритом пересек улицу и с ревом ворвался в тихую гавань троллейбусной остановки. Щелкнул замок, широкая дверь величественно распахнулась перед двумя юными обладательницами коротких юбок, умопомрачительных топиков и локонов самого ультрафиолетового оттенка во всем городе.
— Только для красавиц! — возгласил Валера, сопроводив приглашение царственным взмахом руки.
— Это твоя? — спросила одна из девушек, обведя восхищенным взглядом апартаменты на колесах.
— А то! — Пузырь вольготно развалился в водительском кресле. — Папа подарил. Садитесь, покатаемся.
Девчонки зашептались, то и дело бросая любопытные взгляды на сероглазого шофера со всклокоченными волосами.
Подкативший к остановке троллейбус разразился резким нетерпеливым воем.
— Ну? — поторопил Пузырь.
Девушки юркнули на заднее сиденье черного авто. Пузырев захлопнул дверь и рванул с места.
— Давайте знакомиться. Меня зовут Валера.
— Лиза. Маша, — донеслось с заднего сиденья.
— Фотомодели, да? — поинтересовался Пузырь и прибавил газу, чтобы проскочить светофор. Притаившийся на обочине автоинспектор бросил полный надежды взгляд на табло радара.
— А что, заметно? — хихикнула Лиза.
— Еще как. В жизни таких красавиц не видал, — серые глаза влюблено уставились в зеркало заднего вида.
— А ты, наверное, гонщик, — спросила Маша, тревожно глядя на стрелку спидометра, которая давно уже перебралась за отметку 100.
— Точно. Потомственный.
Для большей убедительности Валера свесил из окна левый локоть, и небрежно крутил руль одной рукой.
— У меня папа ралли Париж-Дакар трижды выигрывал. Слышали про такое? Вот, наградили агрегатом, а он мне подарил.
— Да, папаша — тот еще Шумахер, — поддакнул из ниоткуда бесплотный голос.
Девушки переглянулись.
— Это ты сказал? — спросили Лиза.
— Мгм, — промычал Валера, соображая, как это у него вырвалось про Шумахера.
— Ай! — взвизгнула Маша. — Меня кто-то за коленку потрогал!
— Это не я! — выпалил Пузырь. Машина пролетела очередной светофор.
— Понятно, что не ты, — девушка наморщила носик. — Что у тебя там?
— Где? — Пузырев на миг оглянулся и джип едва не боднул телепавшуюся впереди «Волгу».
— Там, под сиденьем. Ай! Там что-то шевелится! — в Машином голосе послышались истерические нотки.
— Где? Где?! — завопила перепуганная Лиза.
— Ничего там нет, — Валера крутнул руль, обогнав «Тойоту».
— Как же ничего, — жалобно проговорила Лиза, пытаясь заглянуть под сиденье. — Дура ты, Машка! Так напугала!
— Сама ты дура! — обиделась подруга. — Там оно сидит. А он не говорит, что оно такое!
— Никакое не оно, — засмеялась Лиза. — Там кошка. Гад ты, Валера, нельзя так девушек пугать. Кис-кис-кис!
Девушки согнулись в три погибели, пытаясь разглядеть кошку, но ничего не видели, кроме белых пушистых лап, выглядывавших из-под сиденья.
— Кис-кис-кис! — повторила Лиза.
— Трр-трр-трр-трр-трр-трр, — разнеслось по салону воодушевленное мурчанье.
— Ой ты лапочка, — просюсюкала Маша. — Валера, как киску зовут?
Валера промолчал: именно в этот момент, игнорируя все правила уличного движения и физические законы, он выворачивал на загородную трассу.
— Йорик, — ответило что-то за него.
— Так это котик! — умилилась Маша. — Котик с белыми лапками. Йоричек, покажись…
— Блин! — выругался Пузырь. Он только что проскочил размахивавшего жезлом автоинспектора. В зеркале заднего вида было видно, как тот увлеченно кричит что-то в рацию.
— Йорик, иди сюда, — не обращая внимания на парня, продолжала Маша. Девушка ухватила кота за лапку и тихонько потянула.
— СЮРПРИЗЗЗ!!! — рявкнул Йорик, выскочив из тьмы прямо ей на колени.
— АААААААААА!!! — завизжали красотки. — Убери! Останови! Открой дверь! ААААААА!!!
— Вы че орете, дуры!
Чудом вырулив из-под брюха «Камаза», Валера оглянулся. На Машиных коленях восседал человеческий череп с кошачьими лапами. В черных глазницах горел неугасимый адский огонь.
— Сбрендил, — прошептал Пузырев и, отвернувшись, уставился на дорогу остекленевшим взглядом.
— Черный «Лексус» два двенадцать, прижмитесь к обочине! — донесся жестяной голос. В зеркале заднего вида мелькнула милицейская мигалка. — Водитель «Лексус» два двенадцать, немедленно остановитесь.
— Хрен вам! — Валера изо всех сил надавил педаль газа. Машина полетела как на крыльях.
— Ух ты! — обрадовался Йорик. — Погоня! Машка, щас нас арестовывать будут! Клево, да? Тебя когда-нибудь арестовывали?
— Уберите его! — завопила Маша. — Лизка, гадина, куда?! Лизка, не бросай меняааа!
Лиза не отвечала. Скуля от ужаса, она попыталась перебраться на переднее сиденье, выбрав самый короткий путь — через спинку кресла. Мощный бросок — и цепкие пальцы ухватились за кромку приборной доски. Лизе оставалось лишь подтянуться и, поджав ноги, изящно опуститься на сиденье. Но вдруг возникло совершенно невозможное затруднение. Накладной карман на юбке — гордость хозяйки и предмет зависти подруг — непостижимым образом зацепился за какой-то невидимый выступ. Двинься девушка вперед или назад, проклятая юбка либо сползла бы до колен, либо задралась до ушей.
