Выпытав все подробности о последних событиях, случившихся перед самым его приходом, сказал сердито:
– Так я и знал! Идали влип – глубже некуда, и Кароль туда же. Ну, дают братцы! С ними встретишь спокойно старость, надейся, как же!.. – После чего он сунул руки в карманы, безбоязненно шагнул в кабинет и пару раз обошел его по кругу, заглядывая зачем-то во все углы и небрежно расшвыривая ногами валявшиеся на полу страшноватые маски и статуэтки.
Потом остановился, поглазел на стену, за которой исчезли его братья, и заявил:
– Я, конечно, не маг. Но – мастер! Поэтому, барышни, подождите немного. Скатаюсь я домой, за отмычками. И за транспортными средствами заодно. Орловских рысаков не обещаю, правда, но несколько метелок ведьмовских где-то у меня завалялись. Вернусь, и попробуем открыть дверцу!
– Метелок? – переспросила Катти. – Несколько? То есть ты собираешься вдогон… и не бросишь нас тут, возьмешь с собою?
– С чего такая мысль? – удивился Юргенс. – Почему я должен вас бросить?
– Ну, как я догадываюсь, Кароль нас брать туда не хотел. И не взял-таки. Потому, наверное, что мы… барышни. И магией не владеем.
– Молод он еще, – проворчал Юргенс. – Мало барышень встречал. По мне, так ваши слезы страшнее всякой магии. И даже пистолета!
Он шутил, конечно… но обе вздохнули с облегчением.
И Пиви немного осмелела. Решилась даже заговорить, обращаясь, правда, неведомо к кому:
– Послушайте, может, я не понимаю чего-то… но что тут все-таки было под конец? С какой стати этот гад посмел забрать Клементину? Похоже, сам Идали такого поворота не ждал…
Ответил ей Юргенс.
– А были это, – сказал он со вздохом, – последствия договора с демоном. Идали подписал его совсем мальчишкой, в шестнадцать лет. У некоторых же и в девяносто не бывает столько ума, чтобы подвох в таком договоре обнаружить. Поди-ка догадайся, о каких дарах речь, когда их еще в помине нету! Женился-то Идали намного позже. Вот и огреб, что называется…
– Погоди, – возразила Катти. – Пиви дело спрашивает. Договор – договором, но разве такое вообще возможно – дарить живое, свободное существо? Клементина ведь – не вещь, и никоим образом демону не принадлежит. Не рабыня его, и даже не дочь… так какое же он имел право… – Она запнулась, припомнив вдруг, как преследовало ее совсем недавно, по непонятной причине, это словцо.
– Он – демон, – буркнул Юргенс. – Этим все сказано. Его право – сила, и ничего более.
– И все же, – смятенно сказала Катти, – этот пункт договора весьма сомнителен…
– Смеешься? – хмуро вопросил Юргенс. – В суд, что ли, собралась подавать? Ну-ну!
Катти прикусила губу.
В суд, не в суд… но неужели сила – и впрямь единственное право? Оспорить которое невозможно?!
Нет.
Будь это так, демоны спокон веков творили бы что хотят. И жизнь человеческая была бы сущим адом, если бы не имелось никакой защиты от них – кроме, опять же, силы.
Значит, защита существует. Но что это? Вера в Бога? Молитва?…
– И как же нам в таком случае ее выручить? – услышала она озабоченный голос Пиви. – Что может сделать даже и сам Идали? Он ведь обратно к демону рванул, за ней, я правильно поняла?
– Куда же еще… Я догадываюсь, что он может сделать, – ответил, помрачнев еще больше, Юргенс. – Вернуть все на круги своя. Подписать новый договор.
– О, нет! – вырвалось у Катти.
– У тебя есть другое предложение?
С ответом она не нашлась.
Пиви же, помолчав немного, скептически спросила:
– А ты что предлагаешь – не маг, но мастер?… Тебя-то туда зачем несет?
– А я знаю? – в сердцах воскликнул Юргенс. – Дурак, вот и несет!.. Ладно, хватит время терять, красавицы, пошел я за отмычками. Ждите!
* * *
Ведьма по имени Манон вмешиваться в дела живых отказалась наотрез.
Хорошо, хоть искать ее долго не пришлось. Почти все время она проводила на одном из городских перекрестков, где аварии со смертельным исходом случались так часто, что живые объявили его геопатогенной зоной.
Нет, дорожных происшествий она там не подстраивала. Манон (которую Элис упорно именовала Манькой, хотя ведьму это изрядно раздражало) всего лишь подкарауливала новоприбывших духов и всем до единого злорадно сообщала, что отныне они станут неприкаянными. Врала, конечно, – большинство, отбыв в этом мире положенные девять дней, уходили куда кому было предназначено. Но вот нравилось ей, понимаешь ли, пугать их, развлекалась она таким нехитрым способом…
– Да пошли вы! – только и сказала она в ответ на просьбу разобраться с чарами, открывающими портал. – И вы, и чары ваши, и универсусы!
Без толку попрепиравшись с ней какое-то время, Элис плюнула:
– Да чтоб тебя саму, Манька, переехало! – и полетела прочь. – Черт с ней, с холерой этой! – сказала. – Обойдемся.
– Как? – поспешая следом, спросил Дуду. – Нам ведь нужен маг… и не из последних, сама понимаешь!
Элис вдруг остановилась.
– Я другое понимаю. Что и тебе не мешало бы понять!
Они зависли посреди большого двора, окруженного высокими блочными домами, называвшимися в этом мире «коробками». Двор был пуст – метель усиливалась, на глазах росли снежные шапки на крышах припаркованных автомобилей, ветер завывал в проводах, и редкие появлявшиеся тут люди торопливо забегали в подъезды.
– Опять? – спросил Дуду. – И что на этот раз?
Элис посмотрела на него с непонятным выражением в глазах. Не то с презрением, не то с жалостью.
– Да все то же.
– Я – дурак? – ехидно предположил Дуду.
– Само собой. Но… черт, не хотела говорить… да надо, кажется. Может, хоть задумаешься?
– Давай уже, – поторопил Дуду, – выскажись. А потом к шаману заглянем, вдруг он кого-то из живых магов посоветует?…
Элис вздохнула. И сказала:
– Другой способ.
– Что? – не понял он.
– Другой способ, – повторила она. – Он есть. И никакой магии не надо. Все просто.
Дуду уставился на нее во все глаза. Что-то было в ее тоне такое, от чего ехидничать ему расхотелось.
– Ну? – только и сказал он.
– Вот смотри, – начала Элис, – на тебя наложили чары. Чтобы ты полюбил. Так?
– Ну, – повторил он.
– Ты вроде как и полюбил, но это была только видимость. То есть не видимость, а… не твои чувства. Искусственные, не изнутри твоего сердца идущие, а… облепившие его снаружи, как нарост какой.
Он хмыкнул.
– Допустим.
– А теперь представь… – воодушевилась Элис, – подумай, что будет, если ты ее и в самом деле полюбишь? Девчонку свою?
