В коридоре раздались довольно тяжёлые шаги, кто-то приближался к столовой. Мы обе замолчали, а через минуту дверь открылась, и на пороге появился грузный мужчина. Он тяжело поклонился.
— Ах, Брайт, оставьте формальности. Ни к чему они при своих. Шани, Брайт наш дворецкий, и я склонна считать, лучший в мире.
— Леди, — с лёгким упрёком пробасил мужчина.
— Брайт, леди Шанита избранница моего сына, прошу относиться к леди точно так же, как ко мне. И необходимо собрать слуг. Очень хорошо, что вы зашли. Я собиралась отправить записку.
Дворецкий выслушал леди, обозначил ещё один поклон, но всерьёз гнуть спину не стал:
— Леди, должен доложить, что прибыла корреспонденция, и писем не только гораздо больше, чем обычно, но и на одном из конвертов значок, обозначающий просьбу прочитать послание, как можно скорее.
— Благодарю, займусь немедленно, — свекровь требовательно протянула руку, и Брайт выложил на обеденный стол целую кипу конвертов, — Пока собирать слуг не нужно, — отменила распоряжение свекровь.
Дворецкий вышел. Свекровь же уже сортировала конверты, взглянула на меня искоса:
— Шани, это недолго. Не уходите?
Я лишь улыбнулась.
И не собиралась, мне самой интересно, что в письмах. Я не ждут, что мне предложат их прочитать, для начала мне хватит понаблюдать за реакцией леди.
Свекровь вскрыла первый конверт, извлекла сложенный втрое плотный лист, исписанный мелкими буковками одна к одной. Ни завитушек, ни лишних украшательств. Свекровь быстро просмотрела текст, нахмурилась, перечитала внимательнее. Что-то в письме ей явно не нравилось. Спрашивать я не не стала, но свекровь сама протянула мне лист и ободряюще кивнула. Я взяла бумагу.
«Любезная Кайрен», — начиналось письмо. Приветствие и поздравления с долгожданной свадьбой сына я пропустила, стандартные формулы вежливости и ничего больше. Снова пространные поздравления, чуть более душевные, наконец, сменились пересказом дворцовых сплетен. Ещё сплетни и ещё. Я уже думала перейти в самый конец. Может, «вкусное» внизу? Взгляд зацепился за словосочетание «ваш супруг». Ага. Вернулась на абзац выше, вчиталась. Оп-па. Нападение нежити прямо на балу, странный слух, что тварью оказалась одна из светлых невест. «Разумеется, быть этого совершенно не может, ведь не только дочери Света неотлучно при девушках, но и сам Свет». И сразу же тонкий намёк, что Кайрен сделал особенный выбор, а сразу после свадьбы старший лорд Дамиран сорвался в ночь. Я вернулась к самому началу письма и теперь ни единого слова, ни единой запятой не пропускала.
Текст был великолепный. Не придраться. Написан этакой светской сплетницей, любительницей пикантных историй, но беззлобной, в целом милой и искренне преданной Свету, без фанатизма. Посторонний вряд ли сумеет понять, что за вежливостью и благопристойностью прячутся тщательно завуалированные точные факты о тёмных делах.
«Искренне Ваша Каэнора». Это имя я выбрала, чтобы подписать фальшивое письмо. Что-то мне подсказывает, что приятельница свекрови такой же вымысел. Скорее всего отправительницу зовут иначе, и не исключено, что автор письма и вовсе лорд.
Я отложила бумагу и посмотрела на свекровь. Однако… Моё представление о мире тоже пошатнулось. Мама внушала мне, что тёмный культ уничтожен, жрицы разобщены и прячутся. Сама она забилась в глушь и боялась лишний раз в городе появиться. Оказывается, мама либо заблуждалась сама, либо нарочно… врала мне. Тёмные — это сила. Тёмные затаились, объединились и… Готовятся нанести удар?
— Шани?
Я молча вернула свекрови письмо.
Мама была хрупкой, нежной, совсем не бойцом.
— Это было очень близко к предательству, — ворвалась в мои мысли богиня. — Я не осуждаю твою маму, Шанита. Не все способны быть сильными. Твоя мама предпочла спрятаться в нору. Она не отрекалась, но и не была с нами. И я тоже не отворачивалась от неё. Но и не была с ней. Впрочем, даже перед смертью твоя мама помощи не попросила.
— Шани?
— Леди Каэль, простите, задумалась.
Свекровь кивнула и распечатала следующий конверт. Я же вернулась мыслями к прочитанному письму, точнее всего к двум строчкам. О глобальном потом подумаю, а пока… «Лорд Крейс Бжерет сразу после бала покинул столицу, он сопровождает жреца, отправившегося совершить светлый обряд над могилой тёмной жрицы». Проще говоря, Крейс Бжерет доступен и открыт для удара.
Предположим, лорд и жрец взяли лучших лошадей и гнали, не щадя животных. Нежить — это серьёзно, экономия неуместна, а следовательно, до нашего поместья мужчины уже добрались. Возможно, даже назад уже повернули. И надо успеть перехватить их до столицы. Впору хоть сейчас бросаться наперерез. Рысёнок… Муж только помешает, так что пусть под присмотром матушки посидит, умные книжки полистает.
Лёгок на помине.
— Мама, Шани.
— Кай, — расцвела свекровь, но тон мгновенно стал строгим. — Ты сравнил тексты Алосорского и Багонского корпусов?
Рысёнок провёл по лицу ладонями, тяжело вздохнул:
— Прочитал. Сравнил. И заподозрил, что Алосорская рукопись поддельная.
Свекровь изящно пожала плечиком:
— Кай, я клянусь тебе жизнью и кровью, что текст Алосорского корпуса, который хранится в нашей библиотеке, подлинный. Свет и Тьма мне свидетели.
Муж странно дёрнулся, будто от пощёчины, сглотнул и понуро сел за стол.
— Кай? — не унималась свекровь.
Траш, ему и так плохо. Что она творит? Я решительно встала, пересела со своего места к Рысёнку, взлохматила русые пряди, а затем и вовсе уткнулась носом ему в лопатку, обняла за талию, прижалась покрепче:
— Эй, скажи, кому ты веришь, Свету или жрецам?
Рысёнок повернул голову:
— Жрецы всего лишь служители. Они могут ошибаться. Я верю Свету. Верил… Я…
— Вот! — обрадовалась я. — Багонский корпус написан людьми. Кто-то из них искренне заблуждался, кто-то врал намеренно. Но тебе-то важны не они, а Свет. Стало быть, переживать не о чем? Солнце как светило, так и продолжает светить.
— Свет ослепляет? — переспросил муж, повторяя за леди Каэль.
— Чаще всего, — согласилась я, — но опять же это не значит, что Свету нельзя верить.
Рысёнок чуть оживился. По крайней мере он больше не выглядел раздавленным, скорее заинтересованным. Свекровь неодобрительно фыркнула, но лезть не стала, собрала письма, бросила на меня странный взгляд, будто я хвост, крылья и чешую отрастила, и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
— А как же красота Тьмы? — продолжал допытываться муж.
— Во-первых, красота Тьмы никак не мешает мне признавать великолепие Света. Во-вторых, я вообще не понимаю, зачем ты их противопоставляешь. Тьма есть. Когда приходит Свет, она мягко отступает, а когда Свет гаснет, Тьма возвращается.
