— Да, я еще вчера вечером всем поинтересовался.
— И что там? — с предвкушением спрашиваю я.
— Давайте я вам лучше лично расскажу.
— Вадик, я не могу ждать. У меня трубы горят. Я себе голову расчесал, словно у меня вши. Давай так говори.
— Так я в домике для охраны.
— Господи… с этого и надо было начинать. Жди, я сейчас приду.
У самого руки трясутся, но самое смешное, что я подсознательно хочу, услышать, что моя Таня-это и есть та, которую я ищу. Захожу в комнату охраны, где Вадик расположился у экрана компьютера с чашкой в руках, а сам сжимаю кулаки. Ну давай, скажи, что это она.
— Жги, Вадим.
— Кофе не хотите?
— Да ты издеваешься?
— Нет. Я просто жду пока загрузится еще одна информация.
Сажусь около Вадима, прожигая его взглядом.
— Роди мне уже хоть одну информацию.
— Рожаю. Итак, в деревне Лобково есть только одна Татьяна в том возрастном интервале, который вы мне дали, хотя я его даже немного расширил. Это не Бдушкина, — выдает на одном дыхании Вадим и утыкается в экран компьютера. А мне как будто под дых дали. Как не она?! — Павел Александрович, вы побледнели. Все в порядке?
— Да. Продолжай.
— Выдохните. Это ваша Таня, просто фамилия у нее Михайлова.
— Ну точно Бздушкина, — произношу я, а сам пытаюсь подавить в себе улыбку. Ой и устрою я ей. Так и вижу, как буду ежедневно троллить.
— Итак, Михайлова Татьяна Игоревна, двадцать три года. Родилась и выросла в этой самой деревне, — продолжает Вадим. — В семнадцать лет уехала учиться в наш город.
— Дай угадаю, на актрису?
— Нет. На психолога. Но ВУЗ не закончила. Перед последним курсом взяла академический отпуск. Но не вернулась туда и вообще после этого о ней мало что известно. Дальше все немного путано. Последнее ее официальное появление-это родильный дом в каком-то задрипанном городке. Это документально заверено. Родила дочь, а дальше начался какой-то криминал.
— Она в розыске, да?
— Ну как бы да. Разыскивает ее некий Вольский Игорь Михайлович. Вот по нему я не могу пока особо ничего пробить. Так вот, примерно после рождения ребенка ее и объявили в розыск, вешают на нее кражу в особо крупном размере и покушение на убийство некого Бориса Чернышова, который является по сути правой рукой этого Вольского.
— А как она с ними связана?
— Жду пока мне это сообщат.
— Ясно.
— Павел Александрович, вы себе сейчас все волосы вырвите на голове. Отпустите руку.
— Ага. Блин, все это какой-то бред. Я себе это все не так представлял. Вадим, а родственники у нее есть?
— Нет. Росла с матерью и бабкой. Обе умерли, мать как раз в период, когда она взяла академический отпуск.
— Ну хоть кто-то у нее есть? Подруги, знакомые?
— Вроде как студенческая подруга Ирина, они жили в одной комнате в общежитие. Все. Больше никого. Павел Александрович, вы себе, наверное, такого сейчас напридумали в голове, что даже мне страшно становится. Вы главное успокойтесь, я почти уверен на сто процентов, что все это липа. Девочку кто-то подставил, вот она и скрывается.
— И вчера в ресторане, она скорее всего увидела кого-то из этих товарищей.
— Может быть.
— Адрес этой Ирины есть?
— Есть, — передает мне распечатку с адресом. — Вы что туда собрались?
— Да. Таню из дома не выпускать, все узнать об этом Вольском и… в общем ты все знаешь.
Выхожу из комнаты, а у самого в голове полный раздрай. Одно дело троллить Таню, за то, что подсунула мне ребенка с целью меня воспитать или наказать. Но это уже совершенно другая тема! На каком-то автомате сел в машину и под непрекращающийся рой мыслей доехал до пункта назначения, о чем мне пролепетал дурацкий голос из навигатора. Припарковался около нужной мне девятиэтажки, и пошел к подъезду. На мою удачу кто-то придержал мне дверь, и я благополучно вошел внутрь. Поднимаюсь пешком на четвертый этаж, а у самого в голове набатом бьет то, что Таня и у меня украла деньги. Не суть куда она их дела после, но ведь украла, черт возьми. Нет… все это чушь. Заклеймить кого-то проще всего, а Бдушкина у меня украла деньги явно для того, чтобы попасть ко мне домой. Вот и все. Бдушкина! Какая она к черту Бдушкина!
— Бздушкина! — в голос сказал я.
— И вам здрасте. Знаете, звонить в семь утра незнакомым людям и называть вот таким вот словом, как-то неприлично.
— Извините, это я не вам. Вы Ирина? — осматриваю девицу лет двадцати пяти с немного опухшим лицом и огромным беременным животом.
— Полгода назад еще была ею. Сейчас Бегемотирина.
— Приятно познакомиться. Меня зовут Павел. В общем, как бы сказать, мне надо поговорить с вами о Тане.
— Вы мент?
— Бог миловал. Я задам несколько вопросов, это очень важно.
— Как же вы достали все. С чего вдруг я вам должна что-то рассказывать, я ничего не знаю. И вообще вы кто такой? И я сейчас не про имя.
— Я отец Таниной дочери, — молчит, осматривая меня с ног до головы, а потом начинает смеяться. — Что смешного?
— Простите. Я думала, что богатые люди не ходят в джинсовой рубашке. — Проходите тогда уж, чего уши греть будем соседям, — пропускает меня внутрь, приоткрывая дверь. — Ну что хотите знать? Присаживайтесь.
Сажусь в кресло напротив Ирины и даже не знаю с чего начать.
— Значит вы в курсе кто я?
— Кто именно вы-не знаю. Я вами не интересовалась, а вот агентство нашла ей я и привела ее туда тоже я.
— А вы насколько были с ней близки?
— Спали с ней в одной кровати.
— Не смешно.
— Что вам надо?
— Просто расскажите о ней.
— Откуда вы узнали про ребенка? Она с вами все же связалась? — игнорирует мою просьбу.
— Нет. Ира, расскажите, пожалуйста, просто о ней, ну вот что знаете. Это сложно объяснить, но мне это нужно знать из уст того, кто ее знал, а не из чьего-то досье. Деньги ей для чего понадобились? Для матери, да?
— Ну а что говорить, Таня типичная хорошая девочка-отличница, начиная со школы, заканчивая универом. И все у нее было ладненько, учеба, работа санитаркой в больнице, а потом ее мать заболела. И все. Учеба брошена, поехала к матери. Ну и деньги понадобились, вот я и предложила ей этот вариант. Только кто ж знал, что вы ее вот этим наградите, — поглаживая свой живот произносит Ирина.
— А дальше? Что она делала дальше?
— А дальше у нее умерла мать, и я забрала ее к себе. Потом Михайловой предложили работать сиделкой. С проживанием и всем прочим. Ну и поехала она с намечающимся пузом работать в дом Вольского.
