Створки открылись бесшумно и внезапно, мы с Люком вошли, и сразу раздался леденящий душу голос:
— Если ворота закроются, не будет обратного хода, смертные, вы знаете это? — Это что он имеет в виду? Я сжала руку Лукаса, он погладил тыльную сторону ладони большим пальцем, успокаивая. Типа, всё хорошо, расслабься.
— Знаем, Священный Дух, — без колебания ответил Люк за нас двоих и посмотрел на меня, подбадривая улыбкой.
— Походите в чертог и облачайтесь в одежды. — Ворота бесшумно закрылись за нашими спинами.
Вся материя бытия этого места была пропитана чем-то потусторонним, если учесть, что я и так в другом мире, это пробирало до мурашек и шевеления волос на голове.
А когда перед нами показался прозрачный Дух, я вздрогнула. Он летел над землёй, указывая путь в чертог, и растворился, как только мы вошли. На лавках лежали холщовые одежды, в которые мы с Люком и переоделись. Он взял меня за руку и повёл к озеру — всё молча. Разговаривать в этом месте казалось кощунством.
Мелкие камешки кололи и царапали босые ступни, но я не обращала на них внимания, проникшись моментом. Я, босая, в холщовой рубахе до пят, с распущенными волосами — и он, в таких же простых штанах, рубахе и босой. Держит меня за руку, и мы идём по острым камушкам к Священному озеру, это выглядело как последние испытание. Шанс для того, кто не готов к браку, отступить, повернуть назад. Мы шли молча, боясь нарушить тишину, а когда до озера оставалось шагов пять, меня начала бить крупная дрожь.
Тишина, величие и благоговение этого места давили так, что я почувствовала себя недостойной крупинкой мироздания. Лукас сжал мою руку и буквально протащил дальше по острым камешкам до самой воды.
В озеро мы так и вошли, не отпуская рук, а когда вода достигла груди, Люк остановился и показал мне жестом: задержи дыхание. Как только я набрала воздуха, он нырнул, утянув меня под воду.
Раскалённый огненный удар я ощутила над левой грудью, я бы захлебнулась от крика, но Лукас выдернул меня на поверхность озера, и мой вопль пролетел над его окрестностями.
—Д-а-а-а!— а это уже кричал Люк. — Я знал, я чувствовал! Спасибо, Духи!
Меня продолжал бить нервный озноб, над грудью горело, а Лукас не переставал благодарить небеса. Я ничего не понимала.
— Люк, что это у меня? Ты говорил, никаких татуировок и печатей! Что это? — я оттянула ворот рубашки, там, прямо на коже, над сердцем проступила огненная татуировка «ЛФ».
Он оттянул ворот своей рубашки и показал мне, как на фоне его старых татушек горят новые буквы «СЛ».
— Люк, ты объяснишь мне, что тут происходит? — я чувствовала, что суть нашей поездки и весь подвох заключаются именно в этих буквах.
— Всё, всё, родная. Теперь всё будет хорошо. Мы с тобой истинная пара, — он зажал меня в тисках своих рук, пытаясь унять дрожь. — Идём домой, сейчас я тебе всё объясню, только перестань трястись.
— Не могу! — зубы стучали.
Мы вернулись в грот, переоделись и пошли к воротам.
— Постой здесь. Сейчас я заберу свидетельство о браке, потом мы поедем домой, и я тебе всё расскажу и объясню.
И вот, когда я осталась у ворот одна, до меня дошло, что сказал Люк. Мы истинная пара. Как такое возможно? Разве у людей бывают истинные пары?
Когда счастливый Лукас вернулся, размахивая нашим свидетельством о браке, красивым плотным листом, исписанным золотыми буквами, я спросила только одно:
—Ты знал?
— Предполагал и надеялся. Идём, тут не место для разговоров.
Почти всю обратную дорогу мы молали, муж, хм, муж, как я отвыкла от этого слова, держал меня за руку, а я пыталась понять, что испытываю. Какие-то противоречивые мысли разрывали меня на части. Мне стоит визжать от восторга, что мы истинная пара, или расстраиваться, что нет между нами никакой любви, а существует просто непонятная мистическая связь? Я не очень понимала природу этих самых истинных пар. Почему он меня не предупредил? Очнулась я, когда поняла, что направляемся мы не в УМИЖ.
— А мы куда? — затормозила я на портальной станции Арагардена.
— Ко мне в поместье. Представлю прислуге хозяйку, переночуем там, а в УМИЖ вернёмся завтра вечером.
Мы скрывали лица за шляпами и очками, поэтому пока генерала, передвигающегося за руку с дамочкой, никто не опознал, но что будет в поместье? Заметив, что я не спешу продолжать движение, Люк принялся меня успокаивать.
— Не волнуйся, в поместье только проверенная прислуга. Никто и не подумает трепать языком.
— Хорошо. Я просто не готова сейчас к скандалам.
На портальной станции столицы Ворожеи нас встречал молчаливый водитель, он доставил нас в поместье Фаерхот, которое я даже не рассматривала, не до того было.
Еле выдержала, пока Лукас знакомил меня с прислугой, выстроившейся в огромном холле, встречая хозяев. Как кого зовут даже не пыталась запомнить, меня раздирали вопросы. Наконец, мы остались одни в хозяйской спальне, и я накинулась на Люка.
— Почему ты мне не сказал? — я упёрла руки в боки, только скалки в них не хватало.
— Стефа, душа моя, я не пойму, ты что, не рада?
— Люк, я не знаю, что мне делать? Визжать от восторга или впасть в истерику?
— Почему? — Он искренне удивился, интересно, мы когда-нибудь научимся понимать друг друга? — Иди ко мне, присядь.
Лукас расположился в большом кресле и похлопал себя по коленям, я села к нему.
— Во-первых, я не понимаю, как мы оказались истинными? Мы же не оборотни и не драконы. А во-вторых, мы что же? Не имели выбора и были обречены с самого начала?
Лукас тихонько рассмеялся и положил мою голову к себе на плечо.
— Начну с того, что истинная пара — это не проклятье, а великий дар. На это не обрекают, не заставляют быть второй половиной, не встречают как неизбежность, а обретают, делаясь цельными. Древние утверждали, что у каждого создания есть истинная пара, даже у твоих людей на Земле. Две половинки, созданные мирозданием друг для друга.
— Правда? Я такое слышала ещё в прошлой жизни, но думала, это сказки.
— Нет, не сказки. Просто людям очень сложно распознать свою пару, в отличие от тех, в ком есть вторая ипостась, поэтому они могут пройти в толпе мимо друг друга и не узнать. Думаю, что твоя капля демонической крови не позволила нам потерять друг друга, ведь у них тоже две ипостаси.
