Даже Ингрид отправила ей два сообщения на следующий день после того, как Эрика пропала.
Эй, ты где?
Ты все еще в Бартоломью? Я волнуюсь.
Я возвращаюсь на главный экран, изучаю приложения, которыми пользовалась Эрика. Стандартный набор отсутствует. Ни фейсбука, ни твиттера, ни инстаграма.
– Она не пользовалась… – Дилан запинается и поправляет себя. – Не пользуется соцсетями. Говорит, это пустая трата времени.
Я открываю галерею и нахожу целую прорву фотографий, снятых в Бартоломью. Самая последняя была сделана в ванне – ступни Эрики едва выглядывают из мыльной пены.
Это та самая ванна на когтистых лапах, которая стоит в ванной комнате в 12А. Я узнаю ее, потому что и сама мылась в ней в первый вечер после переезда в Бартоломью. Возможно, я даже воспользовалась той же самой пеной. Интересно, Эрика тоже нашла ее под раковиной или привезла с собой? Надеюсь, что второе. Мне неуютно при мысли о том, что я повторяла ее действия.
Я пролистываю остальные фотографии. Похоже, она отлично умеет обращаться с камерой телефона. В памяти сохранены десятки отличных кадров, сделанных в квартире 12А. Винтовая лестница. Вид на парк из окна столовой. Рассветное солнце, отражающееся от крыла Джорджа.
Еще она явно любит делать селфи. Вот Эрика на кухне. Эрика в кабинете. Эрика у окна спальни.
Среди селфи затесались два видео. Я нажимаю на более старое, и на экране появляется ее улыбающееся лицо.
– Вы только посмотрите, – говорит она. – Нет, серьезно. Вы только посмотрите.
Эрика переводит камеру от себя к окну спальни, а потом кружится по комнате, будто не в силах сдержать свой восторг. Я испытывала те же самые чувства. Изумление и эйфорию.
Дважды обернувшись вокруг своей оси, Эрика снова появляется в кадре. Глядя прямо в объектив, она говорит:
– Если это сон, не будите меня. Я хочу остаться здесь навсегда.
Видео заканчивается. На финальном кадре половину экрана занимает лицо Эрики, половину – окно, за которым виднеется город и крыло Джорджа.
Я поворачиваюсь к Дилану, который смотрит на телефон пустым взглядом. Такой же взгляд был у моего отца после пропажи Джейн. Это выражение так никуда и не делось.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Да. – Дилан трясет головой. – Не особо.
Я нахожу второе видео. Оно было сделано четвертого октября.
В ночь, когда Эрика пропала.
Я делаю глубокий вдох и открываю видео.
Поначалу в кадре видна только непроглядная тьма. Потом раздается шорох, и телефон перемещается – на экране мелькает знакомая стена.
Гостиная.
И лица на обоях.
В кадре появляется лицо Эрики, освещенное тусклым светом луны. Восторг из предыдущего видео исчез без следа. Его место занял нарастающий ужас. Как будто она знает, что ее ждет. Изображение слегка смазывается – камера трясется.
У Эрики дрожат руки.
Она шепчет в камеру:
– Сейчас полночь, и я что-то слышала, клянусь. Мне кажется… Мне кажется, в квартире кто-то есть.
