Множество коридоров, лестниц с первого на второй уровень. Масса людей, в том числе просто сидящих на полу – иногда прямо посреди коридора. Грязь. И вонь – здесь всегда чем-то смердело, смесью казармы и общественного сортира. Странные ребята, могли бы и навести у себя порядок. Впрочем, что ему до них? Ничего. Живут как хотят, а его дорога – прочь отсюда.
Морозно там снаружи… Но тем веселее идти, не в той самой, упомянутой в рассказах, грязи по колено. Выйдя через бывшую проходную на улицу Космонавтов – да, предки летали куда-то за облака, даже вот название присвоили, – Кат незаметно, не крутя головой, осмотрелся.
Вроде бы никого. Не то чтобы он всерьез ждал от жадного Директора засады с целью отобрать инструментарий, но мало ли…
О, человек! Небольшая фигурка на другой стороне улицы словно вжалась в кирпичную стену, всячески стараясь быть незаметной.
Кто-то из братьев-сталкеров? Не похоже. Автомат на плече, угрозы нет. Хотя может и в спину пальнуть, только зачем… Сделаем-ка вид, что никого не видели, и спокойно пойдем дальше, через троллейбусное депо. Лес мертвых животных, в последнем крике задравших к небу свои тонкие рога.
Кат неторопливо дошел до приоткрытых створок ворот депо и свернул туда. Фигурка, пока он не скрылся из виду, с места так и не стронулась. Можно выкинуть из головы навсегда, вряд ли еще встретимся.
Дорога через депо оказалась недолгой. Взяв левее, сталкер проскочил через дыру в бетонной ограде. Теперь вперед. Но очень неторопливо, не зря же Ким предупреждал, что место запретное.
Горячих пятен поблизости не видно, только крыши чуток фонят. На то они и крыши – каждый зараженный дождь мимо не прольется. Ни людей, ни мутантов, ни – слава богам – мортов не наблюдалось. Уже плюс. Неспешная прогулка, каких было уже сотни, и впереди тоже немало по мертвому городу. Привычный взгляд пустых глазниц домов, вечно темных от нехватки солнца, наблюдающих за всеми и ни за кем, как случайно оставшиеся на земле черепа. Заросшие кустами, присыпанными снегом, улицы, вот и Пирогова.
Где-то здесь, если карты и рассказы не врут.
– Когда-нибудь все изменится, – негромко сказал Кат. – Мы или вымрем окончательно, или… вернемся.
Последнее слово – уже шепотом. Приближалась ограда с некогда яркой вывеской над воротами. Керамический завод. В чем здесь может быть тайна?! Делали когда-то плитку, до сих пор украшающую мертвые пустые квартиры.
Тарелки какие-нибудь.
Вазы.
Что там еще можно делать из обожженной глины?..
Или завод закрылся, как и многие производства, еще тогда, до Черного дня? Боги знают. Ворота, кстати, настежь. Заходи и смотри, ни малейших возражений ни у пустой будки охранника сбоку, ни у видневшейся впереди территории – явно брошенной десятилетия назад. Пара машин вон торчит возле заводоуправления в глубине. Где остались тогда, там и стоят.
Но странное что-то в открывшейся картине было. Понять бы еще – что именно…
Вот только войти в ворота мешало нечто непонятное. Это была пока еще не сильнейшая головная боль, о которой говорили сталкеры, но ее явные предвестники – начало закладывать уши, в затылке появилось ощущение тяжести. Глаза будто покалывало нечто невидимое, наподобие миллионов мелких острых снежинок.
Кат остановился. Пройти немного вперед еще можно, люди же ходили – вон прямо на асфальте, почему-то чистом от снега, в паре десятков метров впереди выцарапан странный символ. Маленький кружок в большом.
Круг в круге. Именно это место. Дальше никто из сталкеров пройти и не смог. После нескольких попыток, кончившихся выламывающей мозг болью, для остальных был наложен негласный запрет. Даже не запрет – просто общий совет не соваться на территорию.
Незачем, да и не выйдет.
Ката такие запреты только раззадоривали. Уж не страшнее это местечко авиазавода, где и горячие пятна, и провалившаяся прямо на недостроенный ИЛ-96 крыша ангара, и целое крысиное гнездо под землей. Туда ходил, а сюда – что ж?
Он внезапно понял, что именно не так: за воротами снег, пусть и подтаявший за вчерашнюю оттепель, но все еще плотной коркой покрывавший землю. А на территории – голый асфальт. Да что асфальт – даже на остатках машин ни единой снежинки, а вон там, возле низкого крыльца, ведущего к двери с неразличимой отсюда табличкой, пробивается робкая, но несомненно зеленая трава.
Ничего не понятно. Какой-то источник тепла под землей? Иначе никак. Но здесь точно никто не живет. Сюда даже зайти невозможно: Кат сделал пару шагов вперед уже по чистому асфальту – невидимая метель словно обожгла глаза, брызнули слезы, мешая смотреть, а по затылку мягко, но увесисто хлопнула боль. Человек послабее здесь бы и упал, но он не сдался, сделав еще один шаг.
В голове, будто ждавшая своего часа мина, разорвалось что-то, блеснуло ослепительно белым пламенем боли, заставляя развернуться и бежать. Со всех ног, ничего не видя, ничего не понимая вокруг. В этот момент всегда осторожного сталкера можно было брать голыми руками. Хорошо, что некому – ни единого звука вокруг.
Ни движения, ни людей. Ничего…
В себя Кат пришел уже за воротами. Скинув на снег шапку, вытирал мокрую от пота голову рукавом. Глаза слезились, но уже меньше. Боль, казалось бы, навсегда поселившаяся в голове, медленно отступала, втягивала щупальца, царапая напоследок изнутри череп финальными всплесками.
– Круг, бля… в круге… – неведомо кому сообщил Кат. Бесполезный автомат он бросил на рюкзак, приходя в себя. – Что же там такое?
Потрепанное давней войной и недавней болью мироздание старательно отмалчивалось. Здесь даже вездесущих летучих мышей, похоже, не было. Мертвая зона, которую что-то подогревает снизу. Место, которое умеет защищаться, – теперь он проверил это и на себе.
Не врали сталкеры. Не пройти.
Раз в лоб загадку решить не удалось, оставался еще один путь. Тихое пассивное наблюдение. Если это неизвестное убежище – рано или поздно оно себя выдаст. Пар из вентиляционного короба. Люди внутри периметра. Что-то да должно проявиться. Жаль, что не было с собой бинокля – никогда бы не подумал, что он понадобится в этих местах. Придется обойтись глазами.
Однако вполне логичная мысль оказалась тупиковой. За три дня наблюдений из окна удачно развернутой фасадом к территории завода многоэтажки, где Кат оборудовал довольно пригодный наблюдательный пункт, он не увидел ровным счетом ничего. Животные, а тем более люди сюда вообще не забредали, самое безопасное место в городе, получается. Заводские земли, насколько их было видно с девятого этажа, он за эти дни изучил в подробностях, как и пейзаж за ними.
Вон виднеется Мехзавод, за ним, чуть дальше, старый корпус мясокомбината. Над всем этим довлеет сталинских времен высотка на Девицком выезде, острый шпиль которой вонзается прямо в серые облака. Правее – остатки цирка, за которым уходят к водохранилищу высотки. Иногда над домами парили совы. Эти огромные – даже отсюда заметно – птички охотились, в отличие от своих лесных предков, круглосуточно. Но в эту сторону не летели – и слава богам.
