Зур’дах обвел глазами поле битвы. Знакомые и…теперь уже мертвые лица, которые лежали либо глядя в потолок. Некоторые из них застыли с каким-то детским удивлением на повзрослевших лицах, другие лежали спиной кверху, уткнувшись в песок. Некоторые смертельно раненные стонали и просили их убить. На его глазах двое старших никапли не сомневаясь добили своих друзей.
Все стояли потные, грязные, окровавленные, запыханные. Чтобы справиться с другими бойцами, пришлось использовать силу крови почти постоянно, в отличии от боев с монстрами.
На других частях арены остальные группы тоже заканчивали выявлять сильнейшего.
Гоблиненок вздохнул, в голове до сих пор стояло то воспоминание, где он сам себе показывал слияние трех типов энергии, где он увидел, что время можно подчинить, и где его снова убили. При том, что в Первом Воплощении он умел…такое.
Попытка углубиться в воспоминание и развернуть прожитую жизнь, как он это привык делать с жизнями насекомых и детей, не получилась. Это воспоминание, с подростком, рассказывающим такие важные вещи, просто не поддавалось развертыванию.
Плохо…
Зур’дах застыл, погрузившись в себя, опершись на копье. Было короткое время затишья на арене, когда даже трибуны молчали.
— Зур’дах? Зур’дах! Ау! Ты где там?
Его подергал Маэль.
— Я… — замялся с ответом гоблиненок, — Сейчас…
— У нас бой так-то, не спи, без тебя нас убьют вот те уроды.
Палец его друга указал на отряд дроу, которые почему-то выбрали именно их группу, в качестве следующей цели, и не спеша к ним направлялись.
Кроме мыслей об Первом Воплощении, его душу грызло какое-то неприятное чувство. Словно сейчас он находился в какой-то ключевой точке, которая предопределит — будет он жить, или нет. И вроде это было логично — они в бою, и никто не может знать выживут они или нет, но Зур’дах почему-то ощущал, что с боем это вообще не связано.
Холодок, предвестник беды, прошелся по позвоночнику, заставив вздрогнуть и вернуться в реальность.
Я не боюсь…
Теперь, ставь цельным с прошлыми жизнями, он будто мигом стал взрослее.
Внутри, словно рассерженная змея, зашипел Прожора.
Что? Что случилось?
Ответом стало лишь еще большее шипение и вибрирование тьмы в руке.
Опасно…тут опасно…мне…тебе…всем…опасно…надо бежать…
Зур’дах сглотнул и послал несколько успокаивающих мыслей пауку, но тот не слушался. Наоборот, прожора напрягся до предела, готовый в любой момент выскочить наружу.
С каждой секундой отряд дроу приближался к ним.
— Маэль….что-то сейчас произойдет.
Глаза Зур’даха начали шарить по арене, трибунам, взглянули на красный шар, на своих друзей, других бойцов, бегущих к ним дроу, которые уже рассредоточились и собирались охватить их кольцом. По полу зазмеилась тьма и плети, готовые схватить любого.
Опасность! Ко мне! Все ко мне!
В тот же миг Зур’дах ощутил, как всё его тело покрывает плотный слой Материализованной Тьмы.
— Твою мать! — вскрикнул Маэль и тут же попытался закрыть его от остальных своим телом.
— Зур’дах, возьми сраную тьму под контроль, пока все не увидели, — зашипел он приобняв друга.
Зур’дах пытался, но Прожора просто игнорировал его ещё больше уплотняя тьму.
Нет-нет! Меня увидят! Вернись обратно! — мысленно вскричал Зур’дах.
Однако было поздно: закрыться от всех было невозможно и другие дети с удивление начали смотреть на него. Покрывающую Зур’даха жидкую тьму не заметить было нельзя.
Кайра и Тарк обернулись и застыли. Маэль жестком показал, чтобы они закрыли его и те чуть сместились. Однако приближались дроу.
— Дерьмо… — выдохнул Зур’дах, когда Прожора покрыл тьмой еще и его лицо.
Через мгновение, когда между их группой и дроу оставалось два десятка шагов стало еще хуже.
Тьма, которая была телом Прожоры начало вибрировать и испускать вокруг себя искажающее пространство волны, от которых затрясло всех вокруг. Кто-то вскрикнул от боли, пронзившей голову.
У Зур’даха самого начала в тот же миг раскалываться голова, но не от волн — а от бьющих кувалдой по башке крикам Прожоры.
Сюда-сюда-сюда-сюда! Быстрее!
А еще через мгновение ртом гоблиненка будто завладели и он издал такой писк, от которого тряхнуло стены арены.
— Ви-и-и-и-и-и-и!!!
На арене застыли все, даже дроу, прекратив движение в стороны их группы.
Зато уже через секунду с трибун прямо на арену спрыгнуло больше сотни фигур в черных плащах, которые рванули к нему.
Они видели, что я владею тьмой! Они увидели Прожору! Они хотят меня убить!
Всё внутри Зур’даха сковало леденящим холодом от осознания, что сейчас будет бой насмерть, где шансов нет.
Зато голову затопила радость паука, будто происходило что-то хорошее.
Братья…часть…часть меня…часть целого…Быстрее…Еще чуть-чуть и мы соединимся…
Какие братья⁉ Нас сейчас убьют!
А в следующее мгновение Арену пронзила вспышка синей энергии до жжения в глазах ослепившая все вокруг.
Зур’дах увидел плотных здоровый луч, который выстрелил откуда-то с трибун в его сторону.
Глаза гоблиненка вспыхнули паучьей кровью, а сердце заколотилось так быстро, что, казалось, оно сейчас разорвется от напряжение.
Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум-бум!
За долю мгновения произошло больше десятка ударов сердца, разгоняющих Кровь и ускоряющих его восприятие до предела.
Произошло тоже самое, что и перед погружением в Первое Воплощение — Время замедлилось.
Движения каждого на арене стало медленными-медленными. Зур’дах увидел как поворачивается в его сторону голова Кайры, как расширяются от ужаса и осознания глаза Маэля, а рука гоблиненка одновременно с этим толкает друга в сторону, и он валится медленно, словно воздух сопротивляется его падению. Так же медленно бежала целая сотня фигур. И луч…Зур’дах узнал его, потому что в воспоминаниях он видел как более тонкий луч такой же энергии пронзает его насквозь и убивает. И сейчас повторялась та же ситуация, но в других декорациях.
Неужели и сейчас меня убьют? Неужели сейчас будет смерть? И новая жизнь?
Луч, будто не встречая препятствий, краешком задел одного из дроу,
