Мост. Настоящее время
Снег хлынул внезапно, словно сверху кто-то опрокинул ведро. Он валил густо, даже собственную руку удавалось рассмотреть с трудом. Мучнисто-белое небо придвинулось к земле. Дорогу замело в считаные шерстинки. Кустарники полегли под тяжестью хлопьев и мешали проходу.
– Знать близко уже. Не пущает, – пробормотала Нюра, поднимая высокий воротник.
Мех надежно защищал от пронизывающего ветра, но не мог защитить от метели, что норовила швырнуть пригоршню снега в лицо. Игидар поплотнее запахнул тулуп и завертелся на месте:
– Ты не помнишь, с какой стороны мы пришли? – встревоженно крикнул он.
Порыв ветра заглушил слова, но Нюра и без того уже искала следы. За несколько шерстинок снег плотно укрыл землю белым покрывалом, пеленой скрыл горы, что виднелись вдалеке и надежно лишил последних ориентиров. Путники больше не пытались идти. Они судорожно искали подходящее укрытие, чтобы переждать бурю.
– Ничего не видно. Даже горы куда-то пропали, – Нюра с трудом пробиралась сквозь шквальный ветер, и впервые радовалась слишком тяжелому одеянию. Иначе давно бы унесло.
Игидар шел следом, но до того медленно, словно каждый шаг давался ему с трудом. Лютая кое-как развернулась. Ящер старательно закатывал рукава, негнущимися от холода пальцами.
– Тебе жарко? – верилось в это в это трудом.
Мужчина моргнул, пытаясь разглядеть спутницу и наугад ткнул рукой. Нюра поймала холодную ладонь и наконец разглядела капли на запястьях. Руны на его руках разбухли, рубцы сочились алой кровью.
– Вход близко, – глухо отозвался Игидар.
Лютая тут же прекратила паниковать. Подумаешь колдовская метель? Да обычные страшнее будут. Вход стоит трех таких метелей. Она прикрыла глаза и восстановила в памяти образ огня. В последние клоки шкуры она настолько часто вызывала его, что научилась делать это практически мгновенно.
Путеводный огонь, что уменьшался с каждым шагом, возник в форме небольшой свечи. Пламя мерцало и кренилось, грозя погаснуть, а коварная метель проникла и сюда. И пусть снега не было, но ветер уже нашел тот огонек силы, что грел лютую все это время. Пламя пригибалось и взвивалось, но Нюра чувствовала, что это ненадолго. Пару рывков, и огонек окончательно загаснет. Она повернулась к Игидару, вытянула шарф из-под ворота и надежно завязала глаза. Потом закрыла свои и на ощупь пошла к свече, взяв ящера за руку.
Дороги этого мира перестали существовать. Остался лишь призрачный путь к маленькому огоньку, к которому они продвигались крохотными шажками. Кровь капала под ноги, путеводной ниткой ложась на исчезнувшем пути. И вслед за капельками крови, возникала новая тропа.
Тропа, ведущая к ослепительно-белым воротам, что украшены россыпью прозрачных камней. Свеча резко погасла, словно кто задул. На месте бывшего пламени не осталось даже фитилька. Путь окончился слишком внезапно, и Нюра растерялась, позабыв про Игидара. Тот сам стянул шарф и присвистнул, оценивая высоту ворот:
– Перелезть не получится. И мертвого стража, которого можно разбудить, не видно.
– Я смогла! – проорала лютая, кружась в безумном танце: – Смогла! Смогла!
Проблема открытия ворот ее сейчас не волновала, главное, есть что открывать. Остальное неважно!
* * *
Ворота оказались с подвохом. Они возвышались в пустоте и стояли отдельно от всего. Позади мост. Впереди ворота. А около них даже стен нет. Ворота словно парили в воздухе и выглядели игрушечными.
– Да обойдем их и делу конец!
Нюра уверенно подскочила к пустоте и налетела на невидимую преграду, больно ударив нос.
– Стена существует, – усмехнулся Игидар, который в этом и не сомневался.
Свободный проход – слишком просто для входа в царство Зверя. Им подозрительно везло, словно дорожку любезно расчистили, и даже ковер постелили.
