Боуда вскочила. Ее руки снова взлетели вверх, то сцепляясь вместе, то разлетаясь в стороны, будто одна рука хотела задушить другую.
– Замолчи! – злобно прорычала Боуда. – Это мой отец. Как ты смеешь…
– А то что? – насмешливо пропел Гавар.
Он действительно был пьян.
– Ты об этом пожалеешь, – процедила Боуда.
И Аби видела – собственными глазами видела, – как Боуда Матраверс легкими движениями пальцев заставила слова застрять у Гавара Джардина в горле. Он замолчал с открытым ртом и растопыренными пальцами одной руки вцепился в ворот рубашки. Пальцы второй разжались, бутылка выскользнула и тяжело упала, источая запах аниса; жидкость растеклась по дубовому полу. Чтобы не упасть, Гавар навалился на камин, сметая на пол фотографию в серебряной рамке, где была запечатлена молодая леди Талия с тремя мальчиками – двое рыжих и один черноволосый.
– Ну и как тебе? – Боуда погладила собранные в хвост и лежавшие на плече волосы и снова села на диван. – Знаю, можешь не отвечать. Как думаешь, какой цвет лучше выбрать для моего букета и твоей бутоньерки: нежно-розовый или цвета слоновой кости? Думаю, нежно-розовый подходит больше, любимый. Прекрасно будет сочетаться с цветом твоего лица.
Гавар Джардин вздохнул и тут же исторг рев:
– Сука!
Аби в ужасе наблюдала, как невидимая сила сначала приподняла Боуду Матраверс в воздух, а потом отбросила. Она врезалась в стену, раздался отвратительный хруст, когда ее голова столкнулась с массивной позолоченной рамой, обрамлявшей безмятежный пейзаж Кайнестона. У кромки волос образовалась рана, яркой струйкой потекла кровь, и Боуда рухнула на пол.
Аби даже вскрикнуть не успела, как дверь в Большом солярном зале разлетелась в щепки.
На пороге стоял лорд Джардин; его рука еще тянулась к ручке двери, которая не выдержала напора его разгоряченного яростью Дара. Лицо у него было красным, как у Гавара, но голос, когда он заговорил, холодным и ровным, как у Боуды.
– Что здесь происходит?
Боуда поднялась на ноги. По всем канонам она должна была лежать без сознания или в лучшем случае встать покачиваясь. Но ничего подобного. Половина ее лица была залита кровью, которая красными струйками стекла по шее на ворот небесно-голубого платья, но рана на голове бесследно исчезла.
«Раны нет, – удивленно констатировала Аби. – Значит, все это правда. Равные умеют себя лечить и мгновенно восстанавливаться. Но как такое возможно?»
– Разошлись во мнениях по организации свадьбы, – невозмутимо ответила Боуда. – Гавару не понравилась цветовая гамма, которую я предложила.
«Способны ли они убить силой Дара? – продолжала внутренний монолог Аби. – В таком случае Гавар Джардин уже лежал бы на ковре тлеющими углями».
– Гавар, – сказал лорд Джардин, – почему ты еще здесь? Ты уже должен быть в машине по дороге в Милмур. Отправляйся.
Лорд Джардин отступил от пустого дверного проема и сделал жест рукой, словно пропуская Гавара. На мгновение отец и сын встретились взглядами, Гавар глухо заворчал, вжал голову в плечи и вышел, пнув осколки на полу.
Боуда Матраверс победоносно смотрела ему вслед. Но ее триумф длился недолго.
– Боуда, – повернулся к ней будущий свекор, – тебе не следует его провоцировать.
Она открыла рот, но лорд Джардин не дал ей сказать и слова:
– Не спорь. Гавар – мой наследник. И так будет до тех пор, пока у меня – у нашей семьи – не появится наследник получше. Твоя работа заключается в том, чтобы направлять Гавара, а не злить. Я думал, ты со своей работой будешь справляться намного успешнее. А сейчас иди.
Он кивнул, и Боуда послушно направилась к нему.
«Она не за Гавара выходит замуж, – подумала, наблюдая за происходящим, Аби. – За его отца. За его семью. За поместье. За силу рода Джардинов. И чтобы получить все это, она отдает себя мужчине, которого презирает…»
Лорд Джардин приобнял Боуду за талию и повел в коридор.
– Минуту! – Боуда обернулась. – Мы решаем свои вопросы. Так что никаких сплетен под лестницей.
Острые наманикюренные коготки впились – сокол поймал мышку.
– Не надо, – попросил Дженнер, поднимаясь. – В этом нет необходимости.
Но Дар Боуды Матраверс уже залез в мозг Аби: пронзил его, словно пикой, и вращался там, сжигая память о том, что только что произошло в Большом солярном зале, а затем наспех загладил рану потери. Голова Аби моталась из стороны в сторону с такой силой, что она прикусила язык, и крик захлебнулся в крови, наполнившей рот. Черные круги поплыли перед глазами.
Когда все закончилось, она сидела в кресле, а Джардин и леди Талия с беспокойством смотрели на нее. Аби заморгала. Глаза щипало. Она долго плакала?
Аби попыталась подняться, но ноги были ватными и дрожали. Ища опору, она ухватилась за руку Дженнера, но он аккуратно отогнул вцепившиеся в него пальцы и положил ее руку на темно-красную обивку кресла. Это был деликатный, но отказ, и Аби почувствовала, как от стыда кровь прилила к лицу. Голова раскалывалась от боли. В воздухе стоял сильный запах алкоголя.
Аби обвела взглядом комнату: она находилась в Большом солярном зале, все на своих местах, ни намека на беспорядок. Дверь закрыта. Единственное, что зацепил взгляд, – пустая бутылка у камина и фотография в рамке в руках у леди Талии. Блокнот и карандаш Аби аккуратно лежали на полу. Эти предметы не укладывались в целостную картину.
Что произошло? Она напилась? Выставила себя в неподобающем виде? Сама мысль была невыносимой. Ей больше не позволят работать с Дженнером. Возможно, даже отошлют в Милмур.
При мысли о Милмуре боль пронзила голову, и Аби едва не вскрикнула, хватая ртом воздух.
– Что случилось? – спросила она, переводя взгляд с Дженнера на леди Талию. – Я ничего не помню. Простите. Надеюсь, я ничего плохого не сделала?
Мать и сын обменялись взглядами. У Аби внутри все сжалось в ожидании чего-то ужасного.
– Конечно же нет, деточка, – сказала леди Талия, ставя фотографию на камин между статуэтками из мейсенского фарфора и изящными безделушками, украшенными драгоценными камнями. Она коснулась пальцами лица Аби – прохладные, с нежным цветочным ароматом духов. – Ты конспектировала план организации свадьбы моего сына. А потом, должно быть, споткнулась о выступ каминной решетки или подвернула ногу на этих старых шатких половицах, упала и ударилась головой. Ты нас всех так напугала. Но сейчас с тобой все в порядке.
– Я все еще чувствую себя неловко, – призналась Аби. – Надеюсь, я не доставила вам много хлопот?
Она с тревогой посмотрела на Дженнера. Вид у того был жалкий и потерянный.
– Об этом не беспокойся. – Леди Талия улыбнулась как на фотосессии для глянцевого журнала. И Аби почувствовала, что под видом участия от нее хотят избавиться. – Гавару, как члену парламента, прошлось срочно уехать по делам. Думаю, тебе лучше отправиться к родителям и пораньше лечь спать. Дженнер тебя проводит.
