«Но спят усачи-гренадеры В равнине, где Эльба шумит, Под снегом холодной России, Под знойным песком пирамид. И маршалы зова не слышат: Иные погибли в бою, Другие ему изменили И продали шпагу свою»[7].
Во время «Ста дней» специальным приказом военного министра, выполнявшего, безусловно, волю Наполеона, Мармон был вычеркнут из списка маршалов Франции (10 апреля 1815 года), а его поместья и все другое имущество конфискованы.
Вернувшись во Францию после 2-й Реставрации Бурбонов, Мармон продолжает служить им верой и правдой. В 1817 году по приказу короля он подавляет народное восстание в Лионе и Дижоне, после чего некоторое время занимает пост военного министра. Его заслуги перед Бурбонами не остались незамеченными. В августе 1815 года он был произведен в генералы королевской гвардии, в 1816 году награжден командорским крестом ордена Св. Людовика, в 1817 году назначен государственным министром, в 1820 году удостоен Большого креста ордена Св. Людовика (высший военный знак отличия в королевской Франции), а в 1825-м — ордена Св. Духа. В 1826 году в ранге личного представителя короля Франции, сопровождаемый многочисленной блестящей свитой, Мармон прибыл в Россию на коронацию Николая I. С 1821 года по 1830 год командовал войсками 1-го военного округа (Париж), в 1828 году назначен членом Высшего военного совета.
Конец карьере маршала Мармона положила Июльская революция 1830 года. Находившийся уже в преклонных годах (ему шел 73-й год) король Карл X не нашел ничего лучшего как поручить не любимому народом Мармону подавление начавшегося 27 июля в Париже народного восстания. Маршал воспринял этот приказ с явным неудовольствием, он не верил в успех порученного ему дела. Мармон откровенно тянул время, запрашивая у короля все новые и новые полномочия и инструкции. Однако хорошо известно, что бездействующий или проявляющий нерешительность в экстремальной обстановке военачальник обречен на поражение. Так произошло и с Мармоном.
Потеряв целый день, Мармон только утром 28 июля отдал войскам приказ приступить к активным действиям по подавлению восстания. Но перешедшие в наступление войска встретили упорное сопротивление восставших, оборонявшихся на баррикадах. В разных частях города завязались ожесточенные бои. Впервые за многие годы улицы Парижа обагрились кровью.
Исход борьбы был еще далеко неясен, когда вдруг один из армейских полков переходит на сторону восставшего народа. В других частях также началось сильное колебание, все чаще стали отмечаться случаи саботажа полученных приказаний и даже открытого неповиновения, солдаты отказывались стрелять в народ.
29 июля восставшие перехватывают у деморализованных правительственных войск инициативу и переходят в наступление. Их отряды захватывают королевскую резиденцию — Тюильрийский дворец — и ряд других правительственных зданий. На сторону восставших переходят еще несколько частей. Опасаясь, что и остальные войска выйдут из повиновения и перейдут на сторону восставшего народа, Мармон вынужден был отдать приказ о выводе их из города. Революция в Париже победила. Вооруженные выступления в ряде провинциальных городов также завершились поражением правительственных войск.
Оказавшийся в патовой ситуации король пытается маневрировать. Он отказывается взять на себя ответственность за действия Мармона и отстраняет его от командования, а вслед за ним отправляет в отставку правительство ультрароялиста князя Ж. Полиньяка. Взбешенный поражением сын короля и главный «стратег» Бурбонов герцог Ангулемский теряет над собой контроль и прямо обвиняет Мармона в измене. «Так вы изменяете нам, как изменили и ему!» — в бешенстве кричит он прямо в лицо маршалу. Принц без каких-либо сантиментов напоминает Мармону о его измене Наполеону 16 лет назад. На этот выпад тот, едва сдерживая охватившую его ярость, резко бросает: «Да, но без той измены вы бы не царствовали!» Отвечая дерзостью на хамство сиятельного принца, Мармон уже знал, что он ничем не рискует.
Дни Бурбонов были сочтены, их практически ничто уже не могло спасти. Власть фактически находилась в руках созданного победителями Временного правительства.
2 августа Карл X отрекся от престола и через две недели покинул Францию, найдя прибежище в Англии. Июльская революция 1830 года завершилась свержением Бурбонов. На смену им пришла Орлеанская династия. 7 августа герцог Луи Филипп Орлеанский был провозглашен «королем французов».
Ненавистный всем Мармон вынужден был спасаться бегством за границу. «Мармон — изменник», «Мармон — палач» — так окрестили его соотечественники, — нашел убежище в Австрии. Утверждения некоторых историков и писателей о его якобы добровольной эмиграции вряд ли можно признать соответствующими истине. Новое правительство Франции лишило Мармона звания маршала Франции.
Разжалованный на родине маршал был благосклонно принят австрийскими властями и поселился в Вене. Все последующие годы вплоть до своей кончины Мармон провел в эмиграции. Он много путешествовал по Англии, Испании, России, Турции, Египту и ряду других стран, пока наконец уже глубоким стариком окончательно не осел в Венеции, где и закончил свои дни.
Бывший маршал Франции скончался на 78-м году жизни от апоплексического удара (инсульта). Его похороны прошли очень скромно, почти незаметно, без каких-либо официальных почестей. Он был последним из наполеоновских маршалов, завершившим свой жизненный путь. Ему довелось надолго пережить свою историческую эпоху, ставшую в глазах пришедших ей на смену поколений уже легендой. Впоследствии прах Мармона был перезахоронен во Франции. Местом его последнего пристанища стал родной Шатильон.
Кроме французских наград Мармон имел также высшие степени иностранных орденов: Железной короны (Италия), Железной короны (Австрия), Золотого Орла (Вюртемберг) и Св. Андрея Первозванного (Россия), которым он был награжден в 1826 году.
* * *
Мармон, как и большинство наполеоновских маршалов, полководческим талантом не обладал. Это он со всей очевидностью доказал в Испании в 1811—1812 годах, когда возглавлял там Португальскую армию. Его маршальский жезл, полученный за самый заурядный, не имевший никакого оперативно-стратегического значения, бой (блестящий по замыслу план Мармону реализовать тогда так и не удалось), многие современники считали не более чем слишком роскошным подарком, сделанным Наполеоном на радостях от одержанной победы над Австрией своему старому сподвижнику. Ветераны же наполеоновских походов тогда горько шутили, что одного павшего в сражении Ланна разменяли на трех новых маршалов (в 1809 году звание маршала Франции получили сразу 3 генерала — Макдональд, Мармон и Удино).
Но отказать в военных дарованиях Мармону все же нельзя. Он был способным дивизионным генералом, храбрым и отважным воином, долгие годы доблестно сражавшимся с многочисленными врагами Франции сначала под революционными знаменами, а затем — под императорскими орлами. Потомственный дворянин по происхождению Мармон тем не менее вопреки, казалось бы, классовым интересам своего сословия, с энтузиазмом воспринял идеи революции и без колебаний встал в ряды ее вооруженных защитников, когда над Францией нависла угроза вражеского нашествия.
