Ладонь обожгло болью. Я вздрогнула и потрясенно вздохнула: поверхность реки была абсолютно пустынна. Корабль исчез.
Что это было? Только моя фантазия? Или правду сказал Ур-Вэйт, предупреждая насчет кольца?
Я решительно тряхнула головой: хватит, Елка! Воспоминаниям и переживаниям будешь предаваться после. А то еще и не такое померещится. Сейчас нужно осмотреть усадьбу: как бы не угодить в клетку.
Жизнь среди оборотней кое-чему научила меня. Я не пошла по дорожке, а по звериному заскользила меж деревьев, стараясь все время оставаться в тени. Самое лучшее было бы поскорее убраться отсюда, но какая-то сила настойчиво тянула меня внутрь дома. Мне почему-то невыносимо захотелось заглянуть в свою бывшую комнату.
Ни одно окно в доме не было освещено. Я скользнула к знакомой двери и осторожно потянула ее на себя. Какая удача — не заперто. Я поднялась на второй этаж и вошла в свои бывшие покои.
Все здесь оставалось так, как было при мне. Платья и даже украшения лежали на своих местах. Я вздохнула: а ведь правду сказать, я была здесь довольно счастлива. Тогда, когда была влюблена и считала, что наши чувства взаимны. Но теперь, вспомнив Кэрола, я даже благодарна сеньору, что все вышло именно так.
Я еще раз огляделась по сторонам. Что же заставило меня вернуться?
И вдруг первый солнечный луч вспыхнул на серебряных бляхах ножен: на столе лежал знакомый клинок.
Я подошла и взяла его в руки. Сомнений не было: это — тот самый. Я вытащила клинок из ножен, и он дрогнул в моей руке.
Почему он здесь, а не в той комнате, где Лайс хранил все свое оружие? Впрочем, какая мне разница. Я убрала оружие в ножны и, ни минуты не колеблясь, пристегнула их себе на пояс. Может, это и воровство, но когда речь идет о твоей жизни, не до щепетильности.
Мне показалось, что меч, как живое существо тянется и ластится ко мне. Пока я размышляла о странном поведении оружия, услышала топот копыт и голоса подъехавших всадников. Я выглянула в окно и обомлела: в имение вернулся хозяин. И надо же ему было заявиться одновременно со мной!
Спустя некоторое время послышались шаги в коридоре. В сторону моей комнаты двигался сеньор Лайс. Его сопровождала служанка, что-то докладывающая ему. Я почувствовала себя загнанным зверем. Окинула взглядом помещение и спустя мгновение оказалась под кроватью. В самом дальнем углу.
Сеньор вошел в комнату. Несколько раз прошелся по ней: видимо, что-то искал.
— Прая, ты ничего не убирала отсюда? Где-то здесь должен быть клинок. Я оставил его тут, когда приезжал в последний раз.
— Нет, господин, я ничего не трогала в этих покоях. Как Вы приказали.
Лайс продолжал искать. Отодвинул кресло, открыл секретер.
— Куда же я мог его бросить? Ничего тогда не соображал. Ладно, на днях приеду еще раз и осмотрю все тщательнее. А ты проветри комнаты: в доме чем-то пахнет.
Сеньор и служанка вышли. Я усмехнулась: кажется, это не мне нужно становиться оборотнем, а ему. Вон, какой нюх. Я выскользнула из-под кровати и подкралась к окну. Осторожно выглянула. Сеньор нервно прохаживался по двору с хлыстом в руке. Показался конюх. Он вел к сеньору коня. Не знаю, что именно разозлило Лайса, но он вдруг огрел конюха кнутом. Да так, что тот пошатнулся.
Я не верила своим глазам: еще недавно такой галантный и обходительный мужчина превращался в дикого зверя. И как этот человек мог волновать меня? Сейчас он напомнил мне герцога. С каким бы наслаждением я бы проткнула мечом ту жирную тушу. И еще я подумала о Мэтте. Надо обязательно узнать, что с ним. И помочь, если он жив.
Сеньор ускакал. А я решила отправиться к Харану. Других вариантов у меня не было. Я осторожно выбралась за пределы имения, стараясь двигаться по таким местам, где можно было легко укрыться от чужих глаз и защитить себя. Вышла на тракт. Сначала шла пешком, потом меня подвез на телеге какой-то крестьянин, направляющийся в город. К вечеру добралась до места.
Приближаясь к трактиру Харана, немного занервничала: как здесь примут «вернувшуюся с того света»? Как встретят? Обрадуется ли Харан, или я буду для него только лишней головной болью?
На всякий случай вошла через черный ход. Хозяин стоял за стойкой, разливая вино из большой бутыли. Я подошла к нему сзади и шепнула: «Здравствуй, Харан». Он мгновенно оглянулся и выпустил бутыль из рук. Она разлетелась на мелкие осколки.
А Харан несколько мгновений просто молча смотрел на меня, не замечая ни разбитой бутыли, ни разлитого вина.
— Ты ли это, сеньора?!! Не верю своим глазам! Что-то здорово изменилась… Похудела? И, кажется, даже помолодела?
Но вот ответить на его вопросы я не успела. Дверь трактира распахнулась, и в помещение ввалились несколько сеньоров, среди которых был и сеньор Лайс. Моя реакция была мгновенной: я, не раздумывая, шлепнулась на пол. Нисколько не сомневалась, что этот узнает меня сразу, и никакая мужская одежда мне не поможет.
Сеньоры расположились за столом и позвали трактирщика. Через несколько минут он вернулся, достал новую бутыль, прошептал сквозь сжатые губы: «лежи тихо», и отправился обслуживать гостей.
А я лежала и думала: вот ведь повезло! Не успела вернуться, а уже два раза встретилась с Лайсом. И все время в одном и том же положении! Но, сказать честно, под кроватью было гораздо комфортнее. Валяться в луже вина на осколках бутыли оказалось очень неприятно. Но все-таки намного лучше, чем попасть в руки сеньоров.
Я усмехнулась: зато Харану не надо будет вытирать пол — все вино впиталось в мою одежду. Кажется, чувство юмора не покинуло меня даже в этом положении. А еще я вдруг услышала вой и громкий лай собаки. Подняла голову: стоявший рядом Харан побледнел. Он тоже понял причину такого поведения моей псины.
Я почувствовала, что к стойке с другой стороны приблизился человек. Судя по походке он уже был изрядно навеселе, а когда заговорил, я узнала голос сеньора:
— Заткни свою тварь, Харан. Или она замолчит навеки.
— Она почуяла, что здесь появились Вы, сеньор Лайс. Вы же знаете собачью верность. Она привыкла к Вам, да и любила.
— Мне нужно, чтобы меня бабы любили, а не собаки, — пьяно захохотал сеньор, — знал бы ты, как меня любила ее хозяйка.
От возмущения я чуть не вскочила на ноги. Мне очень захотелось схватить осколок бутылки и вонзить его в сеньора. Харан, видимо, тоже это понял, и его огромная нога наступила на полу моего костюма.
Вскоре сеньор вернулся к своим друзьям. Они посидели еще немного, а потом покинули трактир. И тут Харан нагнулся, схватил меня за шиворот, и начал орать:
— Вот ведь как нажрутся! Не видят, куда лезут! Не выпущу, пока не расплатишься за разбитую бутыль и стаканы. Будешь в чулане сидеть.
Он потащил меня в глубь помещения, а там втолкнул в мою комнату, и с облегчением вздохнул:
— Как я счастлив, сеньора! Глазам своим не верю! Скоро закрою заведение, и вернусь.
