В отличие от атомных городов, нашего НИИ-229 под Загорском и многих других секретных объектов здесь не было строителей-заключенных. Строила армия. И, как мы вскоре убедились, военные строители всё могли и всё умели».
Борис Ефимович Черток был прав — строители могли все. Как подтверждение этих слов приведем такой факт — указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июля 1958 года орденами Ленина были награждены семь военных строителей, в их числе генерал-майор Г. М. Шубников, ефрейтор А. Д. Есарев, младший сержант Н. П. Каргин, рядовой Н. Н. Лихоперский, ефрейтор А. А. Ногободян, ефрейтор П. А. Тимошкин. Этим же указом 28 человек (в их числе 10 сержантов и солдат) награждены орденами Трудового Красного Знамени. Заслуженные награды. И это только один из указов по военным строителям.
В это время монтажно-испытательный корпус (МИК) находился еще в стадии отделочных и монтажных работ. Необходимо было выгрузить ракету из вагонов и подготовить к сборке, но мостовые краны, предназначенные для разгрузки, могли быть готовы к работе только через полтора-два месяца. Инженеры группы конструкции и монтажа ракеты предложили разгрузку производить дизельными кранами и боевым расчетом полигона. Расчет с честью справился с поставленной задачей. В процессе подготовки ракеты к пуску испытатели внесли целый ряд предложений. Коренным образом была переделана технология сборки ракеты.
Монтажно-испытательный корпус полигона превратился в сборочный и разборочный цех завода и испытательный стенд. С целью сокращения сроков испытаний личный состав полигона трудился и днем, и ночью в одну смену, не досыпая и не доедая, на это порой просто не хватало времени. Сплав мудрого опыта старших товарищей-фронтовиков и дерзости молодых при всеобщем энтузиазме и увлеченности грандиозным делом позволил преодолевать любые трудности. Жаркими днями и бессонными ночами в течение двух штурмовых месяцев ракета была подготовлена к пуску.
В ходе испытаний и подготовки к пуску не всегда все шло гладко. Случались неисправности, над устранением которых приходилось работать сутками. Так, при предстартовых испытаниях в ходе проверки выяснилось, что команды на рулевые двигатели центрального и боковых блоков исполнялись не так, как это требовалось. Поисками причины этой неисправности занимались, помимо бортового расчета, самые опытные профессионалы — представители промышленности Л. А. Воскресенский, Н. М. Лакузо, И. Н. Ионов и др. Только через несколько суток неисправность была устранена.
Наиболее трудоемкими были работы по теплозащите хвостовых отсеков блоков пакета, обшивка из алюминиевого сплава которых прогорала на огневых испытаниях. Поэтому хвостовые отсеки обшивались снаружи тонкими листами хромированной стали, уязвимые детали внутри обматывались асбестом, вводилась противопожарная продувка хвостовых отсеков, менялись трубопроводы кислородных магистралей. Баллистики пересчитывали полетное задание.
В этот период важная роль принадлежала начальнику и другим руководителям полигона, строительства и монтажа. От них требовалось обеспечить четкую организацию работ, слаженность и взаимодействие многих участников, контроль и своевременное принятие решений.
После двух месяцев подготовки на технической позиции и после предварительной проверки всех узлов и агрегатов 6 мая 1957 года ракета была вывезена на старт. На стартовой позиции первая ракета подготавливалась еще девять суток. Установка первой летной ракеты в стартовое сооружение происходила в присутствии большого числа зрителей. Только к концу дня главный конструктор стартового сооружения В. П. Бармин, лично руководивший всем процессом установки, доложил, что ракета установлена.
Испытаниями ракеты на старте руководили инженер-подполковник Е. И. Осташев от полигона и Л. А. Воскресенский от ОКБ-1. Не все шло гладко, не хватало опыта, как и при испытаниях любой новой ракеты. Много хлопот доставляли кабели, датчики, радиосистемы. Повторно проводились генеральные испытания. Чистое машинное время всех электрических испытаний на старте составило 110 часов.
К 10 мая вся технологическая цепочка для обеспечения первого пуска ракеты была готова. 11 мая состоялось подписание акта приема-сдачи в эксплуатацию первой очереди первого ракетного комплекса полигона Тюра-Там. 14 мая тепловозы стали подавать на старт парящие цистерны с кислородом. Весь личный состав, не задействованный на стартовой позиции, был вывезен в район «Сопки». Тысячи рабочих превратились в обычных зевак.
После больших трудов и усилий всего личного состава 15 мая 1957 года в 21 час 01 минуту ракета Р-7 впервые стартовала с площадки № 1. Со старта ракета ушла, но через несколько секунд начала разваливаться.
Для соблюдения секретности на время пуска власти остановили поезда на магистрали Москва — Ташкент, чем достигли противоположных целей. Пассажиры остановленных на станциях Джусалы и Казалинск поездов от нечего делать слонялись по перронам и прекрасно видели пуск, хотя многие и не понимали, что происходит. О ракетах в периодической печати тогда не очень-то распространялись.
В. М. Рябиков, М. И. Неделин и С. П. Королев 4 июня представили в ЦК КПСС доклад о причинах ненормального полета ракеты Р-7 при первом экспериментальном пуске 15 мая и о мероприятиях, проведенных по подготовке к пуску второй ракеты. В докладе отмечалось, что «непосредственной причиной аварии в полете является возникновение пожара в одном из четырех блоков первой ступени ракеты. Пожар произошел из-за появления негерметичности в керосиновых коммуникациях высокого давления двигательной установки. Развитие пожара на 97-й секунде полета привело к прекращению работы двигательной установки блока и отделению его на 98-й секунде от ракеты (нормально боковые блоки должны отделяться на 115-й секунде). В результате этого на 103-й секунде системой аварийного выключения была прекращена работа и остальных двигателей ракеты».
Но первый шаг был сделан. А кроме того, испытатели начали приобретать знания и бесценный опыт работы с новой техникой, что позволило в кратчайшие сроки учесть и устранить большинство недостатков. Уже на следующей ракете были введены испытания всех стыков в ракете на герметичность, усилена теплозащита всех бортовых кабелей, доработаны детали крепления нижних силовых связей.
Тем не менее несколько последующих пусков ракеты Р-7 были неудачными. Если первая ракета разрушилась на 97-й секунде и ей не хватило 12 секунд до нормального отделения боковых блоков, то пуск ракеты, намеченный на 10 июня после трех неудачных попыток, вообще не состоялся. Был произведен слив топлива, и ракета отправлена на завод. Там обнаружили, что клапан азотной продувки (которая проводится перед запуском) установлен в обратном направлении. Газообразный азот попал в кислородные полости камер сгорания основного и рулевых двигателей. В смеси кислорода с азотом керосин плохо горел. По этой причине двигатель не вышел на режим и, не дождавшись нужного давления в камерах, автоматика выключила все двигатели.
Пуск третьей ракеты был произведен 12 июля. Ракета набрала тягу, правильно вышла из стартового устройства, и до 33-й секунды полет проходил нормально. На 33-й секунде полета вследствие подачи системой ложной команды началось резкое вращение ракеты вокруг продольной оси, вызвавшее на 43-й секунде ее разрушение в воздухе, на высоте примерно 4,5 километра. Блоки ракеты упали в пределах полигона, примерно в пяти — семи километрах от старта, образовав над степью семь дымных грибов, похожих на ядерные взрывы. Рассказывают, что Сергей Павлович Королев тяжело переживал эту неудачу. Вечером он сидел за столом. Положив голову на руки, произнес: «Преступники мы! Целый поселок выбросили на ветер». Он имел в виду, что стоимость ракеты была равна стоимости поселка, строящегося для испытателей полигона. (Стоимость первой ракеты Р-7 была 100 миллионов рублей, второй — 40. После того как производство ракет было поставлено на поток, их стоимость снизилась на порядок.)
