Преодолевая Америку с востока на крайний запад,От восхода к закату перелистывая города,Между двух океанов, чей йодистый резкий запах,Раз вдохнув, не забудешь, видимо, никогда,Между длинными плоскими отмелями НьюпортаИ лесистым Сиэтлом, где вечно идут дожди,Открываешь жизнь совершенно иного сорта,Не сравнимую с той, что истрачена позади.Здесь другой Орлеан, не такие Москва и Питер,Стоязыких племен неожиданное родство,И второе пришествие в кратере Солт-Лейк-СитиВозвращает надежду на старое божество.От холодных озер до горячих степей Техаса,Облаченная в шорты и прочую лабуду,Все куда-то торопится эта веселая раса,Несъедобную пищу дожевывая на ходу.С изначальных времен здесь иные кипели страсти,У реки Сакраменто или реки Юкон.Здесь веками не ведали тоталитарной власти,Над собой признавая деньги или закон.Здесь Эйнштейн в Вашингтоне у края безлюдного мола,Земляка опознавший, тебя привечает кивком,И себя, даже если годами пока ты молод,Возвратившись в Россию, чувствуешь стариком.И обратно потянешься с чувством внезапной утратыВ те края, где впервые пробил тебя сладостный шок,И шумит человечество новой эпохи, упрятавВсе созвездия мира в один полосатый мешок.
В нетопленой комнате девятого класса нашей мужской школы, в полуголодном 48-м году, учитель географии, повесив на доску карту мира – два огромных по-осеннему ярких желто-сине-зеленых полушария, и медленно обводя их указкой, говорил: «Есть только одна страна на свете, природа которой по своему богатству и разнообразию сопоставима с природой нашей страны, это Соединенные Штаты Америки, которая, так же как и СССР, простирается от Атлантического океана до Тихого. Где еще есть такие просторы, необозримые степи, могучие горные хребты, полноводные и быстрые реки? И если характер народа, а это так, зависит от окружающей природы, то именно эти две великие нации должны быть наиболее близки». Неожиданно для себя я вспомнил эти слова, довольно смелые для конца 40-х, с их разгулом сталинского антиамериканизма, когда летел из Нью-Йорка в Сан-Диего и, как школьник неотрывно прильнув к окошку, с удивлением первооткрывателя наблюдал за сменой величественных ландшафтов, неторопливо проплывавших под крылом «Боинга».
