Ни в одном из писем не было ни слова о Бидди.
Девушке ужасно захотелось немного пошалить. Эта мысль показалась ей настолько провокационной, что она едва не расхохоталась. Бидди внимательно оглядела оба письма. У мисс Гарфилд почерк был как у настоящей леди. Миссис Маршал писала едва ли не печатными буквами. Многое в ее послании было зачеркнуто, кое-что подчеркнуто. На одном листке она писала карандашом, на другом — ручкой.
Бидди выдвинула ящики стола и изучила их содержимое. Ей удалось отыскать перьевую ручку. Девушка решила, что почерк миссис Маршал будет проще подделать. Между последним предложением экономки и словами Ваша преданная служанка оставалось достаточно места, чтобы можно было втиснуть две строки.
Бидди потребовалось несколько секунд на то, чтобы все обдумать. Она аккуратно написала печатными буквами слова на бумаге, то и дело что-то зачеркивая или подчеркивая. А затем, прищурившись, оглядела дело рук своих.
В доме появилась девушка Бидди. Она честна, трудолюбива и обладает прекрасным характером. Она стала компаньонкой, точнее, сестрой Сибил. Что мне следует сказать ей насчет ваших правил?
Выглядело это так, словно экономка записала запоздалую мысль. Если адресаты и заметят отличие в стиле, наверняка они решат, что миссис Маршал просто переутомилась.
Бидди добросовестно вытерла в помещении пыль. Ей хотелось, чтобы Джим Скьюс это заметил. Если ей повезет, он не заметит ничего, кроме этого.
***
Прошло семь дней. Джим не появлялся в Саммерсби, а когда наконец явился, Бидди увидела его издали, когда прогуливалась вместе с Сибил. Желая выяснить, что ее подруге известно о странной роли, которую играет Джим, она бросила пробный камень.
— Опять пришел этот забавный малый, — сказала Бидди, указывая на «дятла».
Сибил повернула голову и увидела, как молодой человек, стоя у кухонной двери, снимает перед миссис Маршал шляпу. Экономка впустила его вовнутрь. Лицо Сибил ничего не выражало.
— Я видела его тут на прошлой неделе, — сказала Бидди, — а еще на позапрошлой. У него зубы, как у зайца.
— Неправда. У него красивое лицо.
Бидди удивили эти слова.
— Ну, если тебе это нравится… — беззаботно сказала она. — А чем он занимается? Он приходит без инструментов.
Но Бидди было уже ясно, что Сибил не намерена с ней откровенничать.
— Сегодня гораздо холоднее, — сказала она, кутая плечи в легкую шаль. — По-моему, приближается осень…
Бидди окинула Сибил пристальным взглядом, но о Джиме больше ничего не спрашивала. Уклончивость собеседницы была ответом на ее вопрос: Сибил прекрасно знала, чем именно занимается в Саммерсби этот молодой человек.
— Пойдем в дом? — предложила Бидди.
— Еще нет, — сказала Сибил. — Мне нравится гулять. В доме мисс Гарфилд обязательно найдет мне какое-нибудь скучное занятие.
Бидди кивнула и взяла ее под руку. Девушки взглянули на провода, которые тянулись от восточной стены дома по направлению к Кастлмейну.
Бидди и Сибил вернулись в дом через кухонную дверь. В просторном помещении было жарко и пусто. В духовом шкафу томилось что-то вкусненькое. Уже начались приготовления к обеду, вот только миссис Маршал нигде не было видно.
— Я проголодалась, — сказала Бидди.
— Я тоже, — подхватила Сибил.
— За завтраком у тебя было расстройство желудка. Не притворяйся, будто это не так.
Сибил удивило, что ее компаньонка обо всем догадалась.
— Да брось, — сказала Бидди. — Ты позеленела до самых жабр. Сейчас тебе, надеюсь, лучше?
— Немного, — застенчиво произнесла Сибил. — Я уже проголодалась.
— Давай ограбим буфет?
— Бидди! Ты такая испорченная…
— Мы всего лишь позаимствуем, — заявила Бидди. — Это будет небольшое добавление к моему длинному списку.
— Бидди, ты очень порочная девушка. Если бы я знала тебя хуже, я бы подумала, что ты решила надо мной подшутить.
— Ни в коем случае, дорогая подруга, — с ангельским видом ответила Бидди. — Чего бы тебе хотелось? Если бы я до сих пор жила у преподобного, то уже шла бы за жестянкой сгущенного молока.
— А оно вкусное?
— Восхитительное! — восторженно воскликнула Бидди. — Но миссис Маршал его не покупает, посему неудивительно, что ты никогда его не пробовала.
Сибил осторожно приступила к поискам.
— Миссис Маршал недавно сбила масло.
Бидди выразила пренебрежение по этому поводу:
— Примитивно. Я предпочитаю масло фабричного производства. Масло миссис Маршал прямо из-под коровы.
Сибил рассмеялась.
— Ну а откуда оно вообще берется, если не из-под коровы?
— Смех здесь неуместен, Сибил. Когда речь идет о пастеризации, Саммерсби плетется в хвосте. Тебе известно, что в молоке есть микробы?
— Коровы в Саммерсби здоровы.
— Это мы так думаем, — сказала Бидди. — А что, если они наедятся ноготковой арктотеки? После этого масло будет вонять так, что запах не выветрится до Пасхи. А что будет, если взбивать масло слишком долго? Тогда появятся комки размером с твое ухо. А вдруг оно будет по вкусу напоминать мыло? Так бывает, если не сполоснуть маслобойку как следует. А вдруг у масла появится затхлый привкус? Так бывает, если в маслодельне влажно. И храни нас Господь, если масло отдает морковкой: это значит, что оно было недостаточно жирным и его подкрасили.
Сибил часто удивлялась тому, что говорила ей Бидди, или, по крайней мере, изображала удивление.
— Как у тебя в голове помещаются все эти сведения?
Бидди задумалась.
— Пожалуй, дело в том, что мне хочется не забыть все это. Я запоминаю только то, что может принести пользу. А как ты находишь место у себя в голове для латыни и французского?
— Приходится: такова воля моей родни, — будничным тоном ответила Сибил.
Бидди ничего на это не сказала. Фраза «воля моей родни» слишком уж часто служила объяснением многочисленных скучных правил и ограничений. Учитывая то, что эти загадочные родственники даже не жили здесь, запретов, по мнению Бидди, было слишком уж много.
— Мне хочется чего-нибудь сладенького, — призналась Сибил. — Я умираю от голода.
— Кто постоит на стреме?
— Я, — сказала Сибил. — Не смогу воровать. Нервы не выдержат.
— Не воровать, а заимствовать.
— Все равно не выдержат. Я уже на куски разваливаюсь…
— Не смей! Если миссис Маршал вернется, твоя задача задержать ее у двери.
Услышанное шокировало Сибил, и ее компаньонку это позабавило.
