– О боже! – расхохоталась она и вышла во двор.
Эсром, стоявший на ступеньке приставной лестницы, помахал ей рукой. Он выгреб из водосточного желоба мокрые кленовые листья и швырнул вниз.
– Отойдите подальше, – попросил молодой человек, выбрасывая очередную охапку.
– Перестаньте, – воскликнула Нэт. – Разве вам не нужно прямо сейчас дрессировать маленького койота?
– Из койота не воспитаешь хорошего домашнего животного, – сказал Эсром. – Я думал, вы это знаете.
Нэт скрестила руки на груди:
– После ваших увлекательных рассказов девочки будут мечтать получить койота в подарок на Рождество.
Вокруг было тихо и спокойно. В конце улицы играли какие-то детишки, но большинство мамаш отправили своих чад спать. Тихий час. Нэт решила, что должна составить Эсрому компанию. Будет непорядочно с ее стороны отдыхать на диване, пока посторонний молодой человек ухаживает за ее домом. Она надеялась, что ее бесконечная болтовня ему не наскучит.
– Вы можете пойти в дом, – как будто прочел ее мысли Эсром. – Вы не обязаны здесь стоять.
– Я лучше побуду здесь, на свежем воздухе, – возразила Нэт.
Лазурное небо было подернуто перьями облаков.
– Я появлюсь не раньше, чем в конце следующей недели, – предупредил ковбой, спустившись с лестницы и передвинув ее дальше вдоль крыши дома. – Сосед перегоняет скот. Обычно я помогаю ему.
– Ничего страшного, – сказала Нэт. – Вы не должны чувствовать себя чем-то обязанным по отношению к нам. А куда он перегоняет скот?
– На другое пастбище.
– Вам по душе такая работа? – поинтересовалась Нэт.
Эсром выбросил следующий комок перегнившей листвы на траву.
– Не знаю. Никогда об этом не думал. Сейчас я пытаюсь устроиться в пожарную часть при реакторной испытательной станции.
– Вон оно что, – проронила она.
– Да. Мы с приятелями снимаем квартиру в городе.
– Да? – удивилась Нэт.
По правде говоря, образ Эсрома прочно ассоциировался у нее с его славным ранчо. Ей нравилось думать о нем именно в таком ключе.
– А вы бы хотели жить на ферме у родителей, если бы она у них была?
– Думаю, что нет. Мы довольно близки, я помогаю им по хозяйству, но мне в родном доме стало тесновато. Братья и сестры уже выросли, а отец немного… не знаю, как сказать…
– Что? – поддержала его Нэт.
Эсром горько усмехнулся:
– Иногда мы ссоримся, и тогда становится очень неуютно.
– Ну-у-у… – промямлила Нэт, не совсем понимая смысл сказанного, но догадываясь, что допытываться дальше некрасиво, и совсем не к месту добавила: – Мне нравятся мормоны. У вас близкие отношения в семьях и все такое прочее.
Эсром вдруг показался ей очень уставшим.
– Спасибо, – откликнулся он.
– А вы ездили рыбачить на водохранилище?
– В этом году нет. Работы много.
– Жаль.
– Ничего страшного. Нужно работать. Я вот никак не могу взять в толк… Когда мы встретились в том кафе… – Молодой человек замялся, посмотрел на нее сверху вниз, словно изучал выражение лица. – Мне любопытно знать, что вы делали на Палисейдс прошлым летом? Вы, леди, в одиночку преодолели весь путь от дома до водохранилища? Это дальняя дорога.
От его взгляда сердце Нэт забилось чаще.
– Это была всего лишь однодневная поездка, – объяснила она. – И не такая уж дальняя.
– Чтобы искупаться в озере – очень дальняя.
– Иногда просто необходимо вырваться из дома. Мне бы хотелось быть как все: довольствоваться своим углом и ни к чему не стремиться, но я никогда такой не была. Ну не могу я сидеть на одном месте – душа требует новых эмоций, впечатлений, хотя бы время от времени.
Женщина покраснела. Уж очень серьезно она восприняла его слова и излишне разоткровенничалась.
– Я чувствую себя фарфоровой статуэткой в серванте. Ну, вы понимаете? Сидишь и чего-то ждешь, не имея возможности вздохнуть полной грудью.
Эсром внимательно слушал.
– Извините, я наговорила лишнего, – засмущалась Нэт.
– Не стоит извиняться, – успокоил ее молодой человек.
– Вы, возможно, сочтете меня немного безумной. Не хочу, чтобы вы решили, будто я жалуюсь. Я довольна своей жизнью.
– Я знаю, – сказал он. – Это всякому видно, и вы уж точно не сумасшедшая.
– Тогда, прошлым летом, мы с Полом долго спорили, – начала рассказывать Нэт. Если так много уже сказано, к чему останавливаться на полпути? – Мне хотелось чаще ездить на машине, а муж беспокоился, что будет опаздывать на работу. Мы даже немного поссорились. Я была расстроена.
– А-а-а, теперь понятно, – сообразил Эсром. – То-то мне показалось, что вы балансируете на краю пропасти.
Нэт рассмеялась:
– Господи! Неужели все было настолько очевидно? Думаю, из меня не вышел бы хороший игрок в покер.
– А потом муж уехал и машина оказалась в вашем полном распоряжении, но в одну из поездок вы ее разбили. – Он улыбнулся краешком губ.
– Ну вот, вы все сказали вместо меня, и теперь я чувствую себя неловко.
– Честно говоря, угробить автомобиль – не самое лучшее, что вы могли сделать.
– А как поживает ваша знакомая? – перевела разговор Нэт. – Эта официантка. Корри, кажется? Та, что меня возненавидела.
– Не волнуйтесь на этот счет. Она многих ненавидит.
– Но к вам она ненависти не испытывает.
Фраза прозвучала несколько фамильярно, и Нэт пожалела о своей несдержанности.
– Нет, не испытывает. – Эсром, кажется, не заметил ее невежливости. – Жизнь у нее непростая. Она живет с сестрами в совершеннейшей глуши…
Нэт нетерпеливо ожидала продолжения, испытывая странное желание узнать подробности об их отношениях, о ее сестрах, которые неожиданно всплыли в разговоре, но Эсром вдруг замолчал и посмотрел в сторону улицы.
– Мне кажется, кто-то пытается привлечь ваше внимание, – заметил он.
Нэт повернулась. Меньше всего она хотела бы сейчас видеть Джинни Ричардс, но, к сожалению, это была она. У бордюрного камня остановился кремовый кабриолет. Джинни опустила стекло. Нэт буквально подскочила на месте. Она не разговаривала с Джинни с того самого дня, как Пол ударил ее мужа. Пару раз Нэт пересекалась с миссис Ричардс, но всякий раз кто-то из них, а то и обе были за рулем, и это не располагало к светским беседам. Нэт каждый раз вздыхала с облегчением, ей было искренне стыдно за то, что натворил муж. И теперь Джинни появилась на ее улице. Зачем она здесь? Неужели она все это время копила гнев и теперь собирается выплеснуть его на Нэт?!
