– Боюсь, что подобные действия не принесут нам победы. Не вижу ни малейшего смысла посылать целую армию ради такой малости. – Кадвалла считал, что план этот – лишь напрасная трата сил. Однако, чтобы в случае хотя и маловероятной удачи не упустить крупной добычи, он добавил: – Тем не менее я пошлю моих воинов вам в поддержку. Если все будет так, как вы задумали и вам понадобится подмога в честном сражении, я пришлю остальные войска. Они встретятся с вами в Венде.
– Прекрасная мысль, – искренне одобрил это решение Этелрид. Он столько раз уже видел, как планы епископа рушились, что и теперь не ожидал слишком многого. Но даже если что-то получится, то – после того как он поднимет все войско на штурм одной крепости, которую и защитить некому, поскольку все мужчины ушли на войну, – не окажутся ли они в глупом положении, вроде охотников, которые преследуют прирученных животных и хвастаются потом, что подстрелили их? Он славился непобедимостью и вовсе не хотел, чтобы эта слава померкла.
Этелрид был в общем-то не против необычного плана, порожденного жаждой мести и разработанного епископом с князем Матру. Но если эти замыслы не принесут вскоре желаемой победы, он, Этелрид, оставит их ради более простой, давно испытанной тактики превосходящей силы. Ничто не должно помешать ему в завоевании Нортумбрии, в этом походе, продолжавшемся уже несколько месяцев. Однако из самолюбия король Этелрид предложил то же самое, что и Кадвалла, и даже добавил еще кое-что.
– Я тоже пошлю только часть моей армии – одну треть – и сам поведу ее.
– Ну, если уж так… – Кадвалла невесело усмехнулся. – Тогда я тоже поведу моих воинов на битву.
Хотя оба короля согласились участвовать в сражении, Уилфряда потрясла эта внезапная перемена в их настроении: отказ от прежних, ранее данных обещаний и обязательств. Он снова, как не раз уже за последние десять лет, чувствовал, что ему не хватает уверенности и власти, чтобы отстаивать принятое решение. Это он тоже припомнит друидам и иже с ними. От этих непредвиденных препятствий желание епископа доказать свою правоту еще более возросло. Он должен и, как он сказал себе, он с Божьей помощью добьется, чтобы не только колдунья из Трокенхольта, но и все отродье друидов исчезло с лица земли. Уилфрид с удовольствием представил себе небесный огонь, пожирающий их. Успокоенный этими мыслями, епископ с облегчением вздохнул, довольный поддержкой своих сторонников.
Когда Ивейн снова открыл глаза, то увидел, что Элис сидит рядом с ним и вертит колесо прялки, свивая в нити промытую, расчесанную шерсть и в то же время ни на секунду не отрывая от брата глаз.
– Сколько времени я так пролежал? – Ивейн резко сел на постели. При этом он сделал для себя приятное открытие. Голова уже почти не болела. Теперь даже Элис не сможет запретить ему продолжать поиски.
– Ты проспал весь день.
Элис, казалось, с головой ушла в работу, что было совершенно излишним – она могла бы заниматься ею даже с закрытыми глазами.
Ивейна расстроило это известие. Он собирался выйти в путь на рассвете, хотя для этого подходили и сумерки. В конце концов, за последнюю неделю они не раз шли, не останавливаясь ни ночью, ни днем. Теперь же, учитывая, что они упустили время, двигаясь не в том направлении, можно сделать это опять. Пронзительные синие глаза вглядывались в полумрак в поисках Аньи и Киэра. Их не было.
– Где мои спутники?
Он и так-то не особенно доверял Элис, и в душе его тотчас же зародились нехорошие подозрения.
Сестра в ответ улыбнулась такой же насмешливой улыбкой, какую часто можно было заметить на губах самого жреца.
– Я попросила их собрать немного хворосту, чтобы подбросить в огонь до наступления ночи.
– Ну так я пойду и приведу их назад.
Со всех сторон их подстерегали недруги, лишь недавно на них пытались напасть, а его сестра так спокойно отправила мальчика и девушку в лес одних. В голове Ивейна тотчас же зароились мысли о самых разнообразных опасностях, но друид постарался оправдать свою озабоченность.
– Нам пора собираться и отправляться в дорогу.
–Успокойся. С ними ничего не случится. – Элис поняла тревогу брата и попыталась его успокоить. – Тебе не из-за чего волноваться. Без моего позволения или призыва никто не осмелится приблизиться к Иствуду. Люди считают это место проклятым вот уже десять лет, тогда еще была жива Гита, и нас внесло сюда огненным вихрем. Даже мой бывший господин, епископ Уилфрид, и его приспешники побоятся войти в опаленный пожаром лес, окружающий мое жилище.
Ивейн приподнялся, но Элис успокаивающе придержала его за плечо, не давая встать.
– Я отослала их, чтобы мы могли побыть наедине. Мне нужно сообщить тебе кое-что важное. – Поскольку брат продолжал вырываться, собираясь уйти, она добавила: – Ты, по-моему, забыл, что я единственная, кто знает, куда тебе надо направиться.
Напоминание о том, что он, жрец, нуждается в совете колдуньи было настолько мучительно, что грозило взорвать его хладнокровие. Он изо всех сил постарался сдержаться, но тем не менее резко ответил:
– Я уже достаточно оправился и сам могу узнать, где находится Адам.
– Но если я тебе скажу, это будет быстрее. – Насмешливые огоньки вспыхнули в глазах Элис, и она снова принялась рассеянно крутить колесо прялки. – И ты не доберешься до места так быстро, как я могла бы доставить тебя своим тайным путем.
Ивейн нахмурился, а Элис широко улыбнулась. Понимая, что победила в этой маленькой схватке, она чуть помягче добавила:
– Я умоляю тебя остаться и выслушать то, что тебе, может быть, и не следовало бы знать, но все-таки выслушай.
Ивейн с неохотой опустился на набитый соломой матрас.
Элис тихим голосом начала:
– Я устроила так, чтобы мы остались одни, поскольку не уверена, что ты захотел бы слушать это при Киэре или Анье.
На лице Ивейна появилась настороженность.
– Да, – подтвердила Элис, – это касается твоих спутников. Вряд ли ты поверишь в истинность моих слов, и все же я должна произнести их.
Все в Ивейне, кроме пламени, полыхавшего в синих глазах, казалось, застыло.
– И это тебе тоже было ниспослано видением во сне?
Элис не обратила внимания на язвительную насмешку, звучавшую в его голосе.
– Нет, наяву.
Ивейн ждал, стараясь преодолеть напряжение, грозившее разорвать оковы его самообладания. Элис тем временем отложила веретено и, крепко сжав его руки, заговорила:
– Ты ошибаешься, не принимая всерьез дара девушки к волхованию. Тебе следовало бы поддерживать и направлять ее в попытках – пока еще робких – найти связи с природными силами.
– Что?! – недоверчиво воскликнул Ивейн. Он, воспитанный на заповедях друидов, не верил своим ушам. – Анья наполовину саксонка, а значит, ни о каких связях не может быть и речи.
