* * *
— Ну и лестница! — возмущенно бормотал капитан Душин, поднимаясь на пятый этаж. — Мало того, что воняет, как в зоопарке, так еще и честные граждане с утра пораньше резать друг друга начинают.
— Может, это крик страсти, — усмехнулся капитан Логачев. — Лелик, только давай договоримся: семейные скандалы — не по нашей части. Это — дело участковых.
— Разве я когда-нибудь участковым дорогу перебегал? — возмутился его коллега.
Крик повторился, затем послышалась грубая мужская брань.
— Послушай, — Логачев остановился и задумчиво посмотрел вверх. — А это не может быть у нашей дамы?
— Наша дама — одинокая, — возразил Душин, но тоже остановился. — С кем это ей так страсти-то предаваться?
— Да мало ли, — пожал плечами Михаил. — Я вот тоже одинокий. А и у меня иногда такие дамочки бывают… крикливые…
— А я не люблю, — тоном знатока проговорил Лелик Душин. — По-моему, в этом много притворства. Ну скажи на милость, зачем в этом деле орать?
— Инстинкт, — предположил Логачев.
Прозвучал новый крик, еще громче прежнего.
— Ни фига себе инстинкт! — Душин покачал головой. — Это на следующем этаже налево. Получается, что квартира… здесь сорок пять, сорок шесть… Какая у нее квартира?
— Пятьдесят первая, — трагическим шепотом возвестил Логачев. — О, е-е!
Они побежали по лестнице, на ходу вытаскивая табельное оружие.
Через полминуты оперативники звонили и колотили в квартиру Калерии. Но крики за дверью внезапно смолкли. Логачев выругался, а потом спросил у Лелика:
— Ломаем?
Душин оценивающим взглядом осмотрел старую деревянную дверь с двумя замками, пожал плечами, разбежался и, подобно Ван Дамму, произвел удар левой пяткой. Дверь содрогнулась, но не поддалась. Лелик повторил попытку, с тем же успехом. Логачев снова застучал по деревянной обшивке.
— Откройте! — кричал он. — Откройте, милиция!
В ответ из-за двери вновь донеслась брань. Обитатели квартиры открывать милиции явно не собирались. Но зато из квартиры напротив высунулась лохматая голова мальчишки лет четырнадцати. Лицо его светилось от восторга и любопытства.
Логачев подбежал к нему, на ходу показывая удостоверение.
— Слушай, парень, — сказал он, — у тебя есть какая-нибудь железка, гвоздодер или большая стамеска?
Мальчишка радостно кивнул и скрылся. Появившись вновь, он протянул оперативникам ящик с инструментами.
— Богато живешь, — восхитился Логачев. — Ну-ка, Лелик!..
И они стали взламывать замки. Минут через пять дверь жалобно скрипнула и отворилась. И тотчас Лелик Душин получил оглушительный удар в челюсть, Миша Логачев упал от толчка, а вырвавшийся из квартиры человек побежал вниз по лестнице.
— Лелик, в квартиру! — приказал обалдевшему от неожиданности Душину Логачев и, быстро вскочив на ноги, бросился вниз, следом за обидчиком…
Калерия визжала и пыталась отбиваться. Душин крепко держал ее за кисти рук, но она норовила лягнуть его. Потом стала кусаться. Потом упала на колени и запричитала. Лелик утер лоб и догадался наконец достать наручники… А потом отправился за понятыми.
Найти понятых оказалось задачей непростой. Время было рабочее, а пенсионеры, затаившиеся в своих квартирах после грохота, произведенного оперативниками, открывать боялись.
* * *
— Ну вот и все, — вздохнул майор Мелешко. — Отпечатки совпали — чего же боле?
— Значит, преступная группа? — произнес Барсуков задумчиво. — Но откуда они узнали, что рубин находится в квартире Красновых? И кто им сказал, что самого Краснова в этот вечер не будет дома?
— Они и не знали, наверное, — предположил Мелешко. — Я думаю, что Калерия периодически звонила Ирине, и вот наконец ей повезло. Ирина сказала, что мужа нет.
— А кто сообщник, выяснили? — спросил Барсуков. — На первый взгляд, они не очень подходят друг другу.
— Когда-то им казалось иначе, — усмехнулся Андрей. — Когда-то они были мужем и женой. Правда, недолго.
— И теперь решили восстановить семью? — удивился Николай Трофимович. — Господи, чего только в жизни не бывает! А что они собирались делать с рубином?
— Это мы спросим у Колесникова, — озабоченно сказал Мелешко. — Паренек интересный. Коллеги из Москвы прислали на него ориентировку. Оказывается, они его давно пасли, да прихватить было не за что.
— Что за ним?
— Мелкооптовая торговля наркотиками, — усмехнулся Андрей. — Рижский рынок, вокзалы.
— А в Питер его что привело?
— Выясним. Не исключено, что как раз за рубином и приехал. Сейчас с ним Душин работает. Так что гарантия сто процентов.
— Что-то ты в последнее время Душина своего хвалить начал, — удивленно проговорил Барсуков.
— Да нет, — засмеялся Мелешко. — Просто при задержании Колесников Лелику лицо задел. А Лелик к своей внешности трепетно относится. Очень он теперь на Колесникова сердит.
— Ну что ж… — прокашлялся полковник. — Тогда действительно гарантия…
Глава 22
РАССКАЗ КАЛЕРИИ
Калерия уже не всхлипывала, только слезы по-прежнему текли у нее по щекам, не желая высыхать. Голос ее стал совсем тихим, и Севе Бортко пришлось достать диктофон из ящика стола и положить его прямо перед допрашиваемой.
— Я же не собиралась ее убивать, — в который раз повторяла она. — Она же моя лучшая подруга. Убить человека… я и представить себе этого не могу… Это ведь было лекарство. Его доктора больным прописывают. Мне просто было нужно, чтобы она заснула. Я знала, я была уверена, что она поймет меня и не будет сердиться…
От последних слов содрогнулись даже видавшие виды оперативники.
— Рассказывайте все по порядку, — попросил следователь. — С того момента, как вы позвонили Ирине по телефону. Можете выпить воды, если хотите.
Трясущимися руками она взяла стакан, поданный Мелешко, и, судорожно глотнув воды, начала рассказ. Перед присутствующими в кабинете стала выстраиваться картина трагических событий, в основе которых лежала глупость человеческая.
* * *
Услышав в трубке радостное «алло», Калерия возмутилась. Точно так же все будут радоваться и после ее смерти!
— Ира… — трагическим тоном проговорила она. — Ты меня узнаешь?
— Конечно! — Ирина засмеялась. — Что это у тебя с голосом?
— Голос как голос, — мрачно сказала Калерия. — Я тебя разбудила?
— Нет. Я путешествую по острову Пасхи.
— Что? — опешила она.
— Сегодня у меня ночь путешествий, — пояснила подруга. — Ярослав уехал в командировку, поэтому мне не остается ничего, кроме путешествий… Я думала, это он звонит.
